Караван. Исторический роман. Том I. Валерий Викторович Федорцов

в бок нашему атакующему войску. Этого удара мы не ожидали и поэтому наши аскеры* побежали. Урусы* преследовали их и беспощадно рубили. В том бою погиб и сам хан Мамаевой Орды Мухаммед Булак*. Увидев случившееся, Мамай, со всей своей хаваши*, сели на лошадей и ускакали в степь, трусливо покинув жанг майдони*. У нас с Асом и Тюляком лошадей не было, поэтому убежать мы никуда не могли. Когда конники урусов* достигли Кызылтау*, они стали рубить и избивать находившихся там ордынцев*, не спасшихся бегством. Я тоже сначала бросился бежать, но один из урусов* догнал меня на коне и замахнулся над головой чукмором*. Я успел закрыться онколом* и удар пришёлся на неё. Я упал, а его конь наступил мне на плечо копытом. После этого я потерял сознание. Сколько пролежал не помню, но очнулся от того, что один пеший урус* ткнул мне в лицо остриём копья. На их языке я попросил у того воина пощады. Он удивился и спросил, откуда я знаю язык урусов*. Я ответил, что являлся тарджуманом* при ставке Мамая. У урусов это толмач называется. Воин спросил, могу ли я самостоятельно передвигаться. Я утвердительно кивнул в ответ. После этого, он повёл меня к Кызылтау*. Там десятка два урусов*, вместе с одним из их эмиров*, осматривали наши туфанги*. Позже я узнал, что того эмира* зовут Адам Тюряй*. Он является родственником по жене асосий* нойона* урусов, Адама-Москвалика*. Именно этот Адам-Тюряй* командовал свежей конницей урусов*, обратившей в бегство наше войско. Он показал на туфанги* и спросил, знаю ли я, что это такое. Я ответил, что это смертоносное оружие, стреляющее огненными стрелами. Адам Тюряй* попросил меня показать, как оно стреляет. Я ответил, что стрелять умеет лишь мастер, который это оружие сделал. Он спросил, где найти этого мастера. Я ответил, что не знаю, так как в последний раз видел его перед бегством Мамая. Тогда Адам Тюряй* велел своим воинам отвести меня в стан пленённых ими ордынцев* и поискать в нём мастера Аса*. Тот действительно оказался среди пленных, которых урусы* собирались казнить. Я тогда ещё спросил одного из урусов*, зачем они хотят казнить пленных, ведь это же товар для невольничьих рынков? Урус* мне ответил, что среди их воинов много раненых, а они ещё ожидают нападения на свой обоз нойона* литваликов* Ягайло*, или своих же соплеменников-рязанцев. Поэтому, пленные для них не просто обузу, но и опасность представляют. Таким образом, почти все ордынские пленники были казнены на месте. Однако меня, Аса, Тюляка и некоторых других, по велению Адама Тюряя* урусы* пощадили. Я, Ас* и Тюляк, вместе с туфангами*, были немедленно отправлены в Москву. Там меня вылечили и взяли на службу к одному из московских меликов* толмачём. На службе я провёл почти год, а потом напросился проводником в один из караванов, прибывших из Булгара*, и бежал. Аса и Тюляка я с тех пор, ни в Москве, ни где либо ещё, не видел ни разу. Позже, от урусов* я услышал, что они научили этих балынцев* делать туфанги*, а также, и стрелять из них. Я сам не один раз видел, как урусы* затаскивали туфанги* на московские крепостные стены, слышал и гром от их стрельбы. Пожив после побега здесь,