Близнецы. Черный понедельник. Роковой вторник. Никки Френч

ровно один час. Она очень редко готовила. Когда она встречалась с Сэнди, в их паре поваром был он, а теперь… Нет, не надо думать о Сэнди, такие мысли причиняют боль наподобие зубной: она возникает неожиданно и мгновенно достигает такой силы, что перехватывает дыхание. Она просто разложила ингредиенты на тарелке и попыталась не думать о том, как он, пользуясь многочисленными горшочками, кастрюлями и деревянными ложками, готовит блюда для себя одного. Сегодня она готовила по простому рецепту, который Хлоя почему-то прислала ей по электронной почте, требуя обязательно и безотлагательно это попробовать: цветная капуста с карри и салат из нута. Фрида отнеслась к рецепту с большой долей сомнения.

      Она надела фартук, вымыла руки, опустила жалюзи и как раз нарезала лук, когда в дверь кто-то позвонил. Гостей она не приглашала, а в ее доме люди редко появлялись без приглашения, за исключением молодых людей с неискренними улыбками, продающих губки для посуды по пять фунтов за двадцать штук. Возможно, это Сэнди. Хочет ли она, чтобы это был он? Она тут же вспомнила, что это невозможно: сегодня утром он уехал на скоростном поезде «Евростар» в Париж, на конференцию. Она пока еще знала детали его жизни – жизни, к которой больше не принадлежала, – поэтому могла представить, что он делает в тот или иной момент. Достаточно скоро все изменится. Он будет совершать поступки – а она никогда о них не узнает; встречаться с людьми – а она никогда их не увидит и даже не будет подозревать об их существовании; носить одежду – и не советоваться с ней, что именно купить; читать книги – и не обсуждать с ней прочитанное.

      В дверь снова позвонили. Она положила нож, сполоснула руки под холодной водой и пошла открывать.

      – Я вам помешал? – спросил Карлссон.

      – Разумеется.

      – Здесь довольно прохладно.

      Фрида отступила в сторону, пропуская его в прихожую. Она заметила, как тщательно он вытер обувь – довольно изящные черные туфли с синими шнурками – о коврик, прежде чем повесить черное, покрытое каплями дождя пальто на единственный свободный крючок.

      – Вы готовили.

      – Гениально! Теперь я понимаю, почему вы стали детективом.

      – Я займу у вас не больше минуты.

      Она привела его в гостиную. Огонь в камине еще не разгорелся и не давал тепла. Она старательно подула на угли, после чего села напротив Карлссона и скромно сложила руки на коленях. Он заметил, как прямо она сидит, а она заметила, что передний зуб у него с щербинкой. Это удивило ее, ведь во всем остальном Карлссон производил впечатление человека, очень заботящегося о своей внешности, почти щеголеватого: на нем был пиджак из мягкой темно-серой ткани, белая рубашка и красный галстук, такой узкий, что походил на пародию на галстук, спускающуюся ему на грудь.

      – Речь пойдет об Алане? – спросила она.

      – Я думал, вам будет любопытно узнать…

      – Вы говорили с ним?

      Фрида еще больше выпрямилась. Она и бровью не повела, тем не менее у Карлссона