Близнецы. Черный понедельник. Роковой вторник. Никки Френч

это Паз. У тебя ничего не случилось? Ты в ванной была, да?

      Фрида вздохнула. Паз была администратором в «Складе», который на самом деле никаким складом не был. Это была клиника, переехавшая в здание старого склада и получившая название, которое в начале восьмидесятых звучало остромодно. Фрида проходила там практику, потом работала и в результате дослужилась до члена правления. Когда Паз звонила ей домой, это означало, что она принесла дурные вести.

      – Нет, конечно. Какая ванна среди дня?

      – Ну, если бы я сейчас была дома, я бы с удовольствием приняла ванну. Тем более в понедельник. Ненавижу понедельники, а ты?

      – Я бы не сказала.

      – Все ненавидят понедельники. В понедельник настрой на работу нулевой. Когда в понедельник утром трезвонит будильник, а за окном еще темно, и ты понимаешь, что нужно вытаскивать себя из постели и начинать все по новой…

      – Ты позвонила мне только для того, чтобы рассказать, как ненавидишь понедельники?

      – Нет, конечно. Я была бы рада, если бы ты обзавелась мобильником.

      – Не хочу.

      – Ну ты и динозавр! В четверг придешь?

      – У меня встреча с Джеком. – Она руководила его психотерапевтической практикой.

      – Не могла бы ты прийти пораньше? – попросила ее Паз. – Нам очень важно твое мнение.

      – Свое мнение я могу высказать и по телефону. О чем речь?

      – Лучше при личной встрече, – уклонилась от ответа Паз.

      – Дело в Рубене, да?

      – Нужно просто кое-что обсудить. А ты с Рубеном… – Она оборвала фразу, оставив намек на целую историю взаимоотношений.

      Фрида прикусила губу, пытаясь догадаться, что же стряслось.

      – К которому часу мне подъехать?

      – К двум сможешь?

      – До двух часов у меня пациент. Могу подойти к половине третьего. Так устроит?

      – Вполне.

      Она продолжила обед: тост уже остыл. Ей не хотелось думать ни о клинике, ни о Рубене. В ее обязанности входило разгребать беспорядок и унимать боль в головах других людей, но только не его беспорядок и не его боль. Его проблемы в ее обязанности не входили.

      Джо Франклин был ее последним пациентом в тот день. Вот уже целый год и четыре месяца он приходил к ней на прием по вторникам, в десять минут шестого – хотя иногда так и не добирался до ее кабинета или являлся почти к самому окончанию отведенного ему времени. Фрида спокойно ждала его, используя неожиданную паузу для того, чтобы закончить записи по другим пациентам, или же просто чертила каракули в блокноте. Уходила она лишь по истечении всех отведенных на его прием пятидесяти минут. Она знала, что является единственным неизменным элементом его крутящейся колесом, калейдоскопичной недели. Однажды он признался, что иногда только мысль о ней, такой хрупкой и строгой, сидящей в огромном красном кресле, дает ему