Воин-лекарь. Сергей Саматович Сорокин

не нужна.

      Ехали, ехали. Проехали несколько лесочков. Пара деревень позади осталась. Люди в деревнях окликают, здороваются. Меня ж все знают. И как кузнеца, и как сына кузнеца, и как лекаря. Вопросов не задают.

      Подъехали к лесу. Свистнул несколько раз, едем дальше. Там впереди речка. На её берегу и заночуем.

      А собакевич даром, что большой и тяжёлый. По лесу как кошка ходит, не слышно. Марфуша как заметила его, так вздрогнула немного. Я думал испугалась, а она радостно засмеялась. Говорит, у неё дома такая же собака, той же породы. Сказала и тут же опечалилась. Что там дома происходит, что её матушка думает… Она узнает, конечно, что дочка жива, что её увезли. А кто, куда, для каких целей, для каких утех? Увидит ли она когда-нибудь свою дочку? Народ ведь такой у нас, что не знают, то додумают. Да самое плохое и гадостное придумают.

      Собаки этой породы были редкостью в наших краях. Мало кто их брал. Дорогие были. Это ж не дворовая собака. Да и не каждый нормально относится к собаке, на которой даже подростки могут кататься, как на лошади, не говоря уже о мелких детях. Собаки эти очень хорошо к детям относятся. С ними отпускают детей в любой лес. Не боятся. Если уж взяли эту собаку, то не боятся.

      Подбежал Малыш. Захотелось его так назвать, когда появился он у нас. Отец спросил, как зверя назовём? Я и говорю – Малыш. Посмеялись немного, да так и назвали.

      Вобщем, посмотрел Малыш очень внимательно на меня и на мою ношу… Объяснил ему, что это свой человек. Показал рукой, мол давай сюда свои лапы, к седлу, как всегда делаешь, когда меня встречаешь! Залез, меня облизал, Марфу обнюхал… Она смело так руку поднесла к его носу. Дала ладонь понюхать. Погладила около носа… Малыш руку ей лизнул – признал! Всё, молодцы, познакомились!

      Доехали до речки. Тут шалашик небольшой есть, приходилось тут ночевать. Кто его делал, я не знаю. Я его поправлял несколько раз. Да и другие тоже с уважением относятся. Пользуются, кому нужно.

      Снял с коня вещи. Достал посуду всякую. Железную. Зря, что ли, семья в кузне работает? Сделали себе очень хорошие горшки железные. Удобные, прочные. Можно на костре готовить в них.

      Развёл костёр. Огниво и трут всегда с собой, завёрнуты в тонкую кожу, чтобы не промокли.

      Поставил воду. Кинул туда травок разных, из мешочков своих. Потом в речку поставил, чтобы немного остудить.

      Марфуша ждёт… Пока всё это делал, хлеб достал, сыр, яблоки, перекусили слегка.

      Как остыло, вода тёплая стала, говорю Марфуше «раздевайся!»

      Ей глаза большие, красивые, ещё больше стали. Смотрит на меня. Нет, не испуганно. Не возмущённо. Скорее удивление с изумлением там написано.

      Я даже не понял сначала, что такое происходит. А как понял, захохотал на весь лес. Всё равно тут только я, Марфуша и Малыш. Дикие животные не в счёт.

      По дороге не общались, потому что спала она всё время. Объяснил ей, что я хоть и с оружием всяким, с мечами и ножами, да в куртке прочной, но я сейчас больше лекарь. Сказал, что в городе роды принимал у княгини.

      Марфуша обрадовалась… А дальше уже я удивился. Но нет, поверил сразу