Инклюзиция. Алексей Небоходов

маску высокомерия.

      После паузы Мила добавила:

      – Они съели Люсю. – Её нижняя губа дрогнула, а голос стал тише.

      Эти слова будто раскололи что—то внутри Данилы. Сердце сжалось, мысли спутались.

      – Что ты имеешь в виду? – спросил он хрипло, как будто чужим голосом.

      Она вздохнула, с трудом справляясь с охватившими её эмоциями:

      – Я видела это, Данила. Я шла сюда, когда заметила их… этих червей. Они были повсюду, извивались, ползли. А потом я увидела Люсю. Они сбили её с ног и… они её сожрали. Она кричала, Данил. Он кричала, пока… – её голос сорвался, она замолчала, с трудом сдерживая рыдания.

      Данила почувствовал, как холодный, тяжёлый комок образовался внутри него. Люся, их староста в группе. Исчезла. Эта мысль билась в его сознании, как похоронный звон. Он посмотрел на Милу. Её испачканное слезами лицо казалось одновременно хрупким и отчаянным. Светлые волосы спутались, а широко раскрытые глаза выражали смесь страха и горя.

      В груди Данилы поднялась волна гнева. Но он понимал, что её причина – не Мила. Это были черви. Эта новая пугающая, неизбежная реальность.

      – Нам нужно уходить, – твёрдо сказал он. Его голос звучал неожиданно уверенно, несмотря на бурю внутри. – Мы не можем оставаться здесь, если никто не дождётся помощи! Нужно найти безопасное место.

      Мила кивнула, сжав губы в тонкую линию.

      Тем временем аудитория, ещё недавно наполненная обычным шумом лекций, наполнилась новыми звуками. Низкий, гулкий рёв прорезал воздух, нарастающий, как предвестник катастрофы. А затем раздался новый звук – влажный, скользкий шелест, от которого становилось дурно. Данила вскинул голову и посмотрел на окна.

      Снаружи мелькали тени. Сначала медленно, затем быстрее. Из—за угла здания появился червь.

      Его склизкое тело блестело в тусклом свете, словно покрытое маслом. Он двигался целеустремлённо, а рот, похожий на гигантскую мясорубку, внушал первобытный ужас. Следом за ним выполз второй. Затем третий. Они извивались, передвигаясь с пугающей скоростью, и постепенно заполняли двор университета. Их были десятки. Сотни.

      Чей—то крик разорвал напряжённую тишину. Он обозначил начало хаоса. Люди бросались врассыпную, оставляя сумки, книги, забывая обо всём. Профессор Николаев пытался перекричать шум толпы, но даже его голос звенел от отчаяния:

      – Сохраняйте спокойствие! К эвакуационным выходам! Немедленно!

      Но толпа не слушала. Паника охватила всех.

      Данила стоял неподвижно, словно прирос к полу. Его сердце бешено колотилось, а тело отказывалось подчиняться. Он смотрел, как один из червей добрался до окна аудитории. Существо ударилось в стекло, оно треснуло, но выдержало. Червь отступил, а затем снова бросился в атаку. Стекло разлетелось на осколки.

      Существо ворвалось внутрь. Его движения были резкими, как у животных, что могут чуять страх.

      – Данила! – странный голос Милы выдернул его из оцепенения.

      Она стояла в стороне, скрестив руки. На её лице не было ни страха,