Отмель. Холли Крейг

ужасен.

      Мы не вернемся.

      Два месяца назад

      Записка передана столь же осторожно и сложена так же, как предыдущая. Ариэлла пишет мелким, изящным почерком, аккуратно выводя букву за буквой. Я читаю ее послание в туалетной кабинке, прислонившись затылком к кафельной плитке в стиле вестибюля метро. И ничего не понимаю.

      Думаю, нам не следует больше встречаться.

      Ни пояснений. Ни поцелуя, вообще ничего. Я стискиваю зубы, пытаясь понять, почему эта коротенькая строчка, состоящая всего из шести слов, так меня бесит. Лишь шесть слов, но сколько в них смысла! Может, она написала их не по своей воле? Есть только два возможных объяснения перемены в поведении соседки. Либо я не нравлюсь ее мужу и он заставил жену написать мне эту чертову записку, либо Ариэлла сама пожалела о первом послании, том самом, которое спрятала под тарелкой у меня на кухне.

      Впрочем, каковы бы ни были намерения Ариэллы, записка не помешает мне докопаться до истины. Напротив, теперь я еще больше заинтересована в том, чтобы лучше узнать соседку и выяснить, какие тайны она скрывает. Меня уже не остановить. В конце концов, она сама намекнула мне, что у нее происходит нечто странное и она угодила в какую-то передрягу. А сегодня пришла к нам заплаканная, с опухшими глазами, словно с кем-то поскандалила. Но с кем – с телохранителем или Матео? А вдруг причина в другом? Зачем тогда было приходить? Только чтобы передать записку? Неудивительно, что я прямо-таки сгораю от любопытства.

      Я неотрывно смотрю на скупые слова, пытаясь понять их скрытый смысл. Что Ариэлла хотела мне сказать? «Помоги»? «Они знают»? «Нам нужно быть осторожнее»? «Дела плохи»? Подозреваю, она имела в виду совсем не то, что написала. Это крик о помощи, попытка привлечь мое внимание.

      Я кладу записку в кошелек, спрятав ее за первой, выхожу из туалета и возвращаюсь в тускло освещенный бар. Джеку эту не понравится, но я не из тех, кто прячет голову в песок. Соседка сама обратилась ко мне, организовав нашу первую встречу. Мои жизненные принципы и бизнес-модель основаны на том, что женщин необходимо поддерживать, и Ариэлла нуждается во мне как никто другой. Я ее не брошу.

      В баре людно и жарко. Трейси и Барбс стоят у входа рядом с такси, готовым отвезти меня домой. Я пробираюсь через море тел, локтей, плеч, голов и, оказавшись у двери, открываю ее, впуская в пьяную духоту бара поток холодного воздуха. Трейси и Барбс садятся в машину, а я случайно зацепляюсь сумочкой за ручку двери. Вернув сумочку на место, поднимаю глаза и окидываю взглядом толпящихся в баре посетителей. И тотчас замираю, затаив дыхание. Там, прислонившись к барной стойке, стоит охранник Ариэллы или кто-то очень на него похожий. И следит за мной.

      – Скорее! Он сейчас поедет! – кричит Трейси из автомобиля.

      Я смотрю на такси и снова поворачиваюсь лицом к бару. Мужчина не отводит от меня взгляда. Мрачный, ничего не пьет, ни с кем не разговаривает. Он явно здесь один и совсем не смущается тем, что его заметили. Даже сейчас, когда я буравлю громилу