Отмель. Холли Крейг

дотрагивается до моего кармана. Напрягаюсь всем телом. Она что-то туда положила. Записку? А вдруг он увидит?

      Вот какой будет теперь наша дружба. Тревоги и печали Ариэллы вызывают во мне какое-то нездоровое, извращенное восхищение, узнав о котором мои коллеги непременно забеспокоились бы. В голове гудит. Дело вовсе не в том, что мне доставляет удовольствие видеть грусть в ее глазах, и даже не в тайном обмене записками, просто я до странности заинтригована. Ариэлла явно нуждается в помощи, и я хочу утешить ее как клиентку, хоть и не могу сделать это здесь и сейчас. Не при Трейси и Барбс. Не при охраннике, преследующем ее, точно акула. Я откидываюсь на спинку кресла и смотрю, как она покусывает губу, морщится и отпивает вина в перерывах между знакомством с моими подругами. Телохранителя они не замечают: он сливается с толпой постоянных клиентов. Ариэлла прихлебывает вино, как воду, почти не участвуя в беседе, а затем, когда разговор прерывается, смех стихает и ненадолго воцаряется тишина, наклоняется ко мне и говорит, обдавая меня клубничным запахом:

      – Мне пора. Я иду на ужин с Матео, – после чего с чересчур громким стуком ставит пустой бокал на стол.

      – Но ты же только что пришла.

      Она быстро моргает, вытирая красные от вина губы.

      – Спасибо за угощение.

      Ариэлла встает, прощается с моими коллегами и пробирается сквозь толпу к выходу. Телохранитель следует за ней. Подруги смотрят на меня, совершенно сбитые с толку, спрашивают, зачем она вообще приходила и почему почти не участвовала в разговоре. Но я одна понимаю, с какой целью она заглянула к нам, осушила бокал вина, а потом испарилась, как короткий вдох. Причина ее странного поступка лежит у меня в кармане, прожигая дыру в ткани джинсов.

      Сейчас

      Автомобиль останавливается у подножия холма рядом с яхт-клубом «Воклюз». И зачем Чарльз нас сюда привез? Мы ведь никогда здесь не были. Невысокое, обшитое досками здание предназначено для хранения лодок, участвующих в соревнованиях по парусному спорту, и там просто не поместится такая большая яхта, как наша. Странноватый домик выглядит старомодным и больше напоминает площадку для проведения свадеб или семейных встреч.

      Кики прижимается носиком к окну, затуманивая стекло теплым дыханием. При мысли, что с ней или Купом может что-то случиться, во мне все сжимается.

      Я не стану возражать, если Чарльз решил увезти нас, чтобы защитить детей. Но по-прежнему не понимаю, что происходит, и постукиваю кончиками пальцев по экрану смартфона, борясь с соблазном написать любимому.

      А вдруг Чарльз что-то узнал и мы едем на встречу с Джеком?

      – Пап, где наша лодка? – с облегчением слышу я вопрос дочери.

      – Вон там. – Чарльз выходит из машины и громко хлопает дверцей, будто ставя точку в разговоре.

      В зеркале заднего вида мелькает отражение детей, которые смотрят на меня в надежде, что я отвечу на их вопросы. Порой материнский долг ложится на плечи слишком тяжелым бременем.

      – Идемте, – говорю я дочери и сыну, выдавливая из себя улыбку. Мы выходим из машины,