Первый вампир. Владимир Супрунов

добру послушна, а шум да суета от хаоса.

      Стиб усердно закивал и жестом показал, что рот его отныне зашит и не проронит ни звука. Но долго малец молчать не умел и вскоре напевал какой-то мотивчик, то и дело, бросая взгляды на идущего чуть впереди чужака. Тот шел, не оборачиваясь, и вскоре Стиб пел уже во весь голос. Песню эту он услышал еще очень давно, когда через Посток проезжал конный отряд и солдаты пели как раз эту песню. Запала она мальцу в душу и с тех пор пел он ее при любом удобном случае. Память у него была, что след в грязи – раз, что стихами сложенное услыхал, так отпечаток у себя и оставил. А Эмар пение Стиба не прерывал, голос у мальчишки был очень хороший, с таким голосом не грех и гимны Матери Мира петь. А песнь, есть изначально энергия светлая, гармонию несущая, добру любая. Так что пусть поет Стиб, коль желание такое есть.

      Глава 2

      Переночевав в небольшой рощице, Эмар и Стиб продолжили свой путь. Если бы массаит шел один, он двигался бы гораздо быстрее, но парень не смог бы выдержать его темпа и поэтому до Дубчащи они добрались, когда до заката осталось всего пару часов. Путники остановились перед небольшой ложбинкой, в которую ныряла дорога перед тем, как скрыться под кронами дубов.

      Стиб судорожно вздохнул. Массаит кожей ощущал, исходящий от него страх.

      – Всьё будьет хорошо. Сьейчас дьень. Звьерь нападает только ночью.

      – Я не боюсь, но…

      – Пойдьем, чьем быстрей войдем в льес, тьем быстрее из ньего выйдьем.

      Стиб глянул на своего спутника и ухмыльнулся. А коверкать слова ты сильнее начал, видимо и сам не бесстрашен. И осознание того, что этот вой, который, как сказал дядь Игнат, пришел сюда убить чудовище, тоже чует себя не в своем роду, придало ему уверенности.

      В лесу было прохладно, царил полумрак, и пахло старой листвой. Где-то долбил дерево дятел, щебетали птахи, кто-то мелкий шебуршал в траве. Эмар не чувствовал опасности, не ощущал присутствия уампири. Да и не мог почувствовать, для ночного пьющего еще слишком светло. Он сейчас забился в какую-то нору и спит.

      – Смотрите, господин, вот тут нашли двух человек растерзанных, – показал Стиб на край дороги, где на щебне еще можно было заметить кровавые пятна. – Один Густа, он возничим в замке служил, а второго не знает никто. Но по одежке не из простых, из господ.

      – А ты откуда знаешь?

      – Так дядь Игнат их и нашел, и сперва в Посток привез, а потом уже в замок их отвезли. Я так кумекаю, они первые были, кого зверь растерзал. Лица у них содраны были, дыра вот тута, – он показал себе на переносицу, – а за той дырой пустота. Как в кувшине порожнем.

      Эмар присел на корточки, провел пальцами по засохшему пятнышку крови. Что же все-таки происходит? Уампири всегда пили кровь. Кровь – это их жизнь, другой пищи они не приемлют. А этот еще и выедает человеку мозги. Не верится, что ему просто понравился их вкус. Он чувствует в них потребность. Потребность, чтобы развиваться, чтобы думать, стать разумным. От таких мыслей массаиту стало не по себе, и он резко встал на ноги.

      – Пойдьем, нужно как можно дальше уйти от сюда.

      Стиб возражать не стал, и они ускоренным шагом двинулись по