Pasta per amore, или Макароны для Любы. Изольда Рыбкина

беды. Мы сели, пристегнулись, Барби в последний раз подмигнула мне перед стартом. Позже я вспоминал этот момент, пытаясь понять, нарочно она это сделала или всё же так совпало?

      Прозвенел звонок. Кабинки двинулись вперед. Пару секунд они ехали обманчиво медленно, а примерно на третьей секунде – резкий рывок. Нас прижало к спинкам сидений, а «шикарные кудри» моей спутницы – к моему лицу.

      Они были везде – на щеках, на глазах, но самое отвратительное – во рту, который невовремя открылся от неожиданного толчка. Самое ужасное, что я попытался их стряхнуть, но не тут-то было – видимо, во время поедания ваты, часть сладкой массы осталась на волосах девушки. В общем, учитывая мою редкую брезгливость, особенно распространяющуюся на волосы, это были отнюдь не пять минут удовольствия, а скорее бесконечные минуты отчаяния и плохо сдерживаемой тошноты.

      Когда мы «приземлились», меня всё-таки стошнило… Да, как пятилетнего пацана, которого укачивает на детской карусели. Тот позорный случай оставил мне две душевные травмы – боязнь экстремальных аттракционов и ненависть к сладкой вате.

      – Не стесняйся, – подсовывает ближе ко мне эту гадость Люба.

      Пару секунд я пытаюсь придумать, как отказаться от столь «заманчивого» предложения, но девушка, видимо, быстро считала мою реакцию.

      – Или не любишь сладкое?

      – Вообще-то люблю, но не вату, – виновато улыбаюсь, ловя себя на том, что, сказав правду, избавил себя от дальнейшего блуждания в лабиринтах вранья. – Не люблю, когда руки пачкаются.

      – Знакомо, – с грустью говорит Люба и садится на лавочку рядом со мной. – Мне в детстве по этой причине никогда не покупали её. А мне так хотелось… Всем детям было можно, а мне нет, – в глазах девушки едва уловимо мелькает обида. – И тогда я сама себе пообещала, что, когда вырасту, на все деньги куплю сладкой ваты, – Люба смеётся, словно нарочно прогоняя смехом затаившуюся грусть.

      – Купила? – интересуюсь не столько ответом, сколько именно её эмоциями.

      – Неа, – весело отвечает, отщипывая кусочек розового облака. – Выросла и забыла, что хотела так сделать. Но всякий раз, бывая в парке, обязательно покупаю вату. Это уже традиция.

      Смешная она всё-таки девчонка… Испачкалась в сахаре, вон на кончике носа розовая паутинка.

      Совершенно не задумываясь о том, что делаю, и зачем, и с кем… я провожу по тонкому вздёрнутому носику и… облизываю палец!

      Внутри у меня всё переворачивается. Я жду не просто тошноту, а самых настоящих рвотных судорог, но… Ничего не происходит.

      Люба смотрит на меня округлившимися глазами, так как тоже не ожидала такого жеста от меня, а я не нашёл ничего умнее, чем растерянно прошептать:

      – Вкусно…

      Дааа… Ну и задурила она мне голову своими откровениями.

      Но почему не было брезгливости? Организм ведь должен был среагировать… Может, я повзрослел и перерос эту фобию?

      – Может в тир пойдём? – вырывает меня из раздумий внезапное предложение Любы.

      – Отличная