Авария. Никита Буревестник

вокруг затылка, из-за головы тянулся коричневый след. Неожиданно глаз старухи потек. Из него вместе с жижей полились опарыши.

      Девушку потянуло к земле от головокружения. Как вдруг по её кисти ударил молоток. Разнесся безличный крик. Звук будто потряс все стёкла в округе, заглушая глухие удары, вбивающие гвоздь в пень. Горло разрывалось от боли. Рука на пне походила на кисть, нарисованную сюрреалистом. По щекам стекали слёзы, воздух в легких кончился. Девушка перестала что-либо чувствовать. Её взгляд фиксировался на пне. Вдруг. Она попыталась развернуться и ударить существо рядом свободной рукой. По кулаку прилетел молоток. Послышался отвратительный хруст. Но Надя его не восприняла, в её ушах звенело. Виски были готовы взорваться. Болевой шок прошел. Резкое ощущение разорванности, давления и чрезмерного тепла из кисти ударило в голову. Вторая кисть прикоснулась к прикованной. Это касание только разожгло пожар боли. Абстрактный крик снова тряс стёкла, горло вновь разрывалось.

      Вдруг на бицепс наложился жгут, болезненное давление новой волной прошлось по руке. Девушка почувствовала чье-то присутствие сзади и вдруг давление на второй руке. Такой же жгут. В размытом поле зрения появилась мужская сильная рука. Она схватила не прикованную кисть. За сжатием последовал отвратительный хруст. Девушка зашипела от боли. Она последовала взглядом за кистью. Её держал одной рукой Гена. Во второй был топор. Дыхание участилось сильнее. Сердце разрывало грудную клетку. Надя пыталась что-то кричать, но вырывался бессвязный хрип и стон, сопровождающийся резким жжением в горле. Удар. Топор разрывал плоть. Работал Гена умело, он бил по суставу. Девушка сквозь ушной звон слышала злобные возгласы мужа, которые не собирались в одну смысловую конструкцию: «Шлюха», «Всё я знаю», «Серёженька», «Шалава», «Мразь».

      Блузка на груди была мокрая от смеси слез, слюны и соплей. Надежда издавала только хрип в попытках молить о пощаде. Геннадий только продолжал отделять руку. Неописуемая боль отключала мозг, в глазах всё размывалось и темнело. Последним силуэтом, который заметила девушка, был её муж, держащий предплечье за кисть, будто это его рыбный улов.

      ***

      Девушка поднимала и опускала руки, чтобы наблюдать за тем, как края рукавов бледно-розовой водолазки не поднимаются вслед за плечом, а просто висят. На её и так заплаканных глазах наворачивались новые слезы. Муж посадил её на кухне, но зачем – она так и не поняла. Окружение размывалось от плача. Сбившееся дыхание стало входить в норму, в голове девушки заиграла музыка. Концерт для скрипки Мендельсона. Она погрузилась в свой выпускной концерт. Она видела перед собой дирижера, размахивающего руками, но более важно, что она чувствовала остроту струн на кончиках пальцев, холод и скольжение на ладони, державшей смычок. Её руки, словно волны, смещались вперед и назад, создавая очаровательную мелодию. Каждое движение создавало ноту, которая вливалась в море оркестра, создавая гармонию во весь зал. Даже тогда её видение было расплывчатым, она не была собой в тот момент, тогда она была слитой с эфиром, частью волнистого океана музыки.