Авария. Никита Буревестник

мой, что около иконы. Сама мама её и поставила. Она там была счастлива и радостна. Макс печально выдохнул и пошёл на кухню. Он заглянул в комнату мамы, проходя мимо, но там было пусто. Видимо, она нашла силы пойти к врачу. Это открытие облегчило тяжкое чувство в груди.

      На кухне по-прежнему был бардак. В раковине – действительно гора, а на плитах – жирное кладбище. Запах хозяйственного мыла резал нос. Мальчик прокашлялся, но не сдрейфил и включил воду. Полностью отмывать он и не собирался. Он помыл только сковородку и тарелку, необходимые для приготовления завтрака, ну и вилку вдобавок. После он открыл холодильник. Из него доносился жуткий и неприятный запах. Одна из полок, видимо, была в зелёном ковре, но Максим не видел его и не понимал, что конкретно нужно убрать. Вновь выдержав сенсорное испытание, мальчишка достал нестухшие яйца и начал готовить яичницу.

      С переполненного стола ничего не было убрано, просто отодвинуто. На свободное пространство встала тарелка, а перед ней с опорой на полный чайник гнилой заварки – смартфон. Видео сопровождало поедание яичницы. Мальчик пытался максимально абстрагироваться от местечковой катастрофы. Мама болела уже неделю или даже больше, Макс не мог вспомнить; сам он убираться не умел, да и всегда был терпим к такому порядку. Мама не могла себе готовить, поэтому сын делал всё, что мог, чтобы она не голодала, от чего и был такой наплыв грязи на кухне. Приготовленное блюдо было жутко пресным, но это было лучше, чем когда повар сделал «соличницу», как он сам потом шутил матери.

      Когда на тарелке остались только разводы желтка, Максим остался сидеть, чтобы досмотреть громкое видео с матчем какого-то киберспортивного турнира. Хлеба, чтобы собрать все разводы, разумеется, не было – он покрывался чёрными крупицами плесени или становился подобным кирпичу слишком быстро. Досмотрев, он пошел обратно в свою комнату. По пути заметил, что обувь матери в коридоре всё еще стоит. Может быть, она пошла в чем-то другом. Большого значения этому мальчик не придал и сел за стол, который был заставлен пустыми банками из-под энергетиков.

      Он запустил свой компьютер и включил ту же игру, матч по которой смотрел за завтраком. Яркие персонажи виртуозно перескакивали в рамках экрана, устраивая взрывы и громкие хлопки выстрелов. Один из них показался настолько реалистичным, что Максим снял один из своих наушников и прислушался. Тишина. Так и шли часы.

      После такого насыщенного дня, конечно же, никто не прикоснулся к пыльным учебникам. Мальчик пошёл в ванную. Он набрал горячую воду, погрузился в неё и запустил видео, которое объясняло какую-то сложную философскую мысль, заложенную в аниме, где все сексуальные девушки фанатеют по застенчивому школьнику.

      Вдруг он услышал, как входная дверь хлопнула. Максим не слышал, как ключи хрустят в замочной скважине, поэтому немного испугался. После быстрой логической цепочки он понял, что это вернулась мама, и вспомнил, что дверь в ванну не закрыта.

      – Мама, я в ванной, не заходи! – выкрикнул он. – Как ты?! – продолжил кричать мальчик.

      В ответ он услышал какое-то подобие слов. Они были вязкими и тяжкими, будто вырывались из болота. Странное звучание Максим скинул на физические препятствия и смесь с плесканиями воды. Он не ответил на её слова, надеясь, что она сама повторит.

      Слышались тяжелые шаги. Точнее, шаг, за которым следовал скользящий звук, будто что-то мокрое волокли по полу. В голове промелькнула жалость, ведь маме не стало лучше. Максим уже хотел подниматься, как дверь медленно распахнулась.

      Он увидел перед собой маму. Точнее, что-то похожее. Черты лица, которые и до этого были болезненными, стали напоминать посмертную маску. Её глаза были настолько впалыми, что казалось, будто на их месте была пустота. Руки были покрыты красной жидкостью, как и отвисающая челюсть, а на бедре была рваная рана, из-за которой вторая нога действительно волоклась за ней.

      Максим был в ступоре, только зовы к матери исходили из его рта. Мама отзывчиво приближалась к сыну.

      Ресторан

      Недавно Настя встретила прекрасного юношу. Александр был высок, красив и, как минимум, эрудирован. Они встретились в лифте на работе. Тогда этот выскочка показался хамом, так как Настя сразу заметила, что Александр оценивающе осмотрел её с ног до головы. Первые слова, очевидно, оказались комплиментом, но он не был грязным и неприятным, а наоборот, попал в самое сердце девушки. Однако она не подала виду, недовольно фыркнув и отведя взгляд. В следующий миг прогремел неприятный скрип. Лифт остановился. Дыхание утяжелилось, но надвигающуюся панику разбила какая-то тонкая, точная в моменте шутка. Страх сменился на смех.

      После освобождения она оставила свой номер телефона и кокетливо подмигнула. Александр же ответил легкой и уверенной улыбкой. Его темные глаза смотрели на девушку, будто в мире была только она. Настя пребывала в воодушевленном состоянии весь вечер; оно только усилилось, когда на телефон пришло сообщение с незнакомого номера, состоящее из завернутого в обильные комплименты приглашения на свидание.

      В первый раз они пошли в зимний парк. Оранжевые фонари в морозной ночи разрушали синие оттенки, создавая удивительную