Прогулки по променаду. Даниил Серебряков

башни, снова видел её развевающиеся на ветру волосы, потёртые манжеты кашемирового свитера.

      Рано утром я проснулся от сильной боли в плече и уснуть мне уже не удалось. Я собрал обратно кресло, принял душ и переоделся в свежую одежду. Катрин проснулась только через несколько часов, когда уже было поздно спускаться к завтраку, но она не решилась высказывать мне претензии по этому поводу. Мы с ней дружно проигнорировали вчерашние события, я предложил ей выйти на прогулку и вкратце описал всевозможные маршруты, которыми мы могли бы сегодня воспользоваться. Катрин слушала без особого энтузиазма, но нам удалось на чём-то сойтись, и вскоре мы с ней под руку вышли из отеля и спокойным шагом направились к морю. Словно удивившись тому, что моя супруга всё же выбралась на улицу, скверная утренняя погода быстро наладилась: порывистый ветер с дождём совершенно исчез, его следы замело выглянувшее из-за облаков солнце.

      Разговор не клеился, поэтому, чтобы не идти молча, я начал пространно описывать окружающие нас дома и рестораны, рассказывать забавные истории, связанные с купанием. Моя жена терпеливо слушала меня, но никак не комментировала и не отвечала на вопросы, то и дело оставляемые мной как своего рода приглашения. Это выглядело как-то жалко, но я по крайней мере радовался тому, что нам не приходится снова ругаться. Я этого очень не люблю. Впрочем, знаю несколько людей, которых хлебом не корми, дай только поругаться, они от этого получают невероятный заряд энергии. Выискивают в любой вещи мельчайшие детали, к которым можно придраться, и намертво вцепляются в них зубами. Сказать честно, чтобы с такой виртуозностью воспламеняться по любому поводу, нужно какое-то особое разрушительное мастерство, чудовищный дар.

      На пляж Катрин поначалу не рвалась, но когда мы добрались до самого края променада, то она всё же спустилась к тёплому песку, сняла туфли и, держа их в одной руке и лёгкий белый зонтик в другой, побрела к воде. Я заприметил свободную деревянную лежанку и прихватил её с собой. То и дело утопая по щиколотку в песке, я следовал за Катрин, ожидая, что она вот-вот остановится, но этого не происходило, из-за чего наша процессия принимала комедийный и отчасти криминальный характер, поскольку это было очень похоже на похищение лежанки служителем прекрасной дамы. Так мы прошагали ещё довольно далеко, выйдя за границы пляжа и продолжив прогулку вдоль берега, заваленного камнями и щебнем, который сюда, скорее всего, свалили строители стоящих неподалёку жилых комплексов. Катрин попросила меня сделать несколько её фотографий на фоне свободного от купальщиков моря, после чего наша процессия – прекрасная дама и я, Санчо Панса, – направилась в обратную сторону.

      Мы сходили в музей курортной моды, один очень приличный ресторан и даже съездили посмотреть на лосей в парке неподалёку от города. Всё это, конечно, ни в какое сравнение не шло с нашими прошлыми поездками в Швейцарию и Испанию, но мне показалось, что то умиротворяющее действие, которое оказало на меня здешнее море, распространилось и на Катрин. Ко второй половине дня к ней даже вернулась присущая