Шеф. Григорий Шепелев

голос дрогнул, и кто-то словно провел по спине Олега кусочком льда. Съежившись, Олег порывисто загасил окурок и предложил:

      – Давай сперва выпьем.

      – Ладно. НО только ты принеси, пожалуйста.

      Спрыгнув на пол, Олег на ощупь отыскал тумбочку, выхватил из нее первую попавшуюся бутылку и со всех ног вернулся к Оксане. Он много раз пытался понять, почему трясущиеся от страха люди жмутся друг к другу, как вымокшие цыплята. Ему казалось невероятным то, что страх с такой легкостью заглушает потребность быть молодцом – потребность, подчиняясь которой люди столь фанатично трудятся, предают, воруют и убивают, иногда – миллионы. Ответа не было и теперь, когда молодцом перестал казаться он сам. Из бутылки жгуче пахнуло пятидесятитрехградусным коньяком.

      – Ври дальше, – проговорил Олег, слегка смочив горло. Смочив свое не слегка, Оксана откинулась на подушку и натянула влажное одеяло до подбородка. Минуты две был слышен лишь дождь. Олег уже решил, что его подруга уснула, и начал думать, стоит или не стоит будить ее, но она вдруг снова заговорила, на этот раз не шепотом, а вполголоса.

      – Каждый из четырех исчезнувших перед тем, как сгинуть, встречался возле деревни с красивым бледным темноволосым мужчиной лет тридцати, одетым как горожанин, и никому не хотел сказать, чтоб было от него нужно этому человеку. Потом шел в лес и больше не возвращался.

      Над западным холмом вспыхнула молния, и Олег увидел лицо Оксаны, порозовевшее от ядреного коньяка. Она улыбалась.

      – А кто-нибудь, кроме сгинувших, видел этого типа?

      – Многие его видели со спины, когда он беседовал с обреченным и шел потом через поле к лесу. Но как-то раз одна молодая женщина повстречалась с ним на опушке. Он поздоровался с ней. Прибежав домой, она его описала пятью словами, как это делали сгинувшие. Красивый, бледный, темноволосый, лет тридцати… И сразу же онемела! А через месяц сошла с ума!

      – Когда это было?

      – В шестьдесят пятом году.

      – И в шестьдесят пятом году он выглядел так же, как в тридцать третьем?

      – И так же, как в две тысячи первом, если, конечно, ты хорошо его разглядел…

      Олегу вдруг показалось, что время стоит на месте. Причиной этого ощущения был, наверное, монотонный шелест дождя и ровный вой ветра – настолько ровный, что можно было подумать – гудит турбина.

      – Этот твой горожанин мне померещился, – заявил Олег, – я недавно слышал, что виски – самый галлюциногенный напиток.

      – Олег, Олег! Ради бога, не неси чушь! – взмолилась Оксана, пихнув Олега ладонью в бок. – У меня придатки болят от страха, а ты вцепился в бутылку, как зэчка в член, и не знаешь, что мне сказать! Скажи что-нибудь, ты можешь! Ты – пофигист! Уголовник! Я это знаю!

      – Откуда?

      Вопрос застал Оксану врасплох. Олег повторил.

      – Только уголовник способен ударить женщину по лицу! – вскричала Оксана, скидывая с себя одеяло. Коньяк отлично грел ее изнутри.

      – А ты знаешь, кто он? – спросил Олег.

      – Горожанин?

      – Да.

      – Знаю.

      – Кто?

      – Ты