Руны и серебро. Лев Овчинников

пожелал поразить тех двух, что выпрыгнули на дорогу впереди возов. Они были ближе всего. К мысли он примешал гнев, который сам же напитал страхом. Сердце Альгерда жаждало уничтожить их, остановить, поразить, ослепить, выжечь дотла.

      Он вскинул посох в их сторону и из опала, выступающего из навершия, вырвались золотые молнии. С треском и шипением проявления Воли змеились в воздухе, гася взоры вурдалаков, впиваясь в них, прожигая плоть. Тошнотворный запах палёной плоти ударил в нос, когда два дымящихся трупа согнулись на дороге, словно зародыши.

      Альгерд обернулся. На телеге порождения Умбры уже не было. Рядом шёл бой. Твари наскакивали на щиты, теснили людей.

      В горле пересохло, а сам он обливался потом. Чародей боялся своей силы не меньше своей слабости. Вурдалаки окружили людей, наседая и наскакивая они подбирались всё ближе.

      «Слишком близко», – подумал Альгерд, не зная, как быть дальше.

      Он опасался поразить чарами своих.

      Вурдалак сбил с ног оруженосца, тот был без доспехов. Кривые когти разорвали плоть, словно тряпку. Умертвие принялось поедать жертву. Альгерд с ненавистью направил на него Волю. Золотистые ленты вырвались с треском из посоха и заплясали на вурдалаке и мёртвом теле под ним. В пару мгновений он вспыхнул. Альгерд ринулся к ратникам.

      Времени на сомнения не было.

      Альгерд выскочил вперёд, заслоняя собой людей.

      – Назад! – бросил он ольданцам.

      На него взирали четыре пары больших янтарных глаз. От стремительных, как молния, вурдалаков его отделяло всего несколько шагов. Ярость в сердце чародея поглотила страх и вырвалась наружу, обратившись снопами искр и всполохами пламени. Огонь вырвался из навершия посоха, Альгерд водил им влево и вправо. Поток огня с чудовищным гулом пожирал плоть умертвий, как сами умертвия пожирали плоть человеческую. Рёв пламени заглушил последние звуки, вырывавшиеся из глоток чудовищ.

      Несколько мгновений и Альгерд обессилил. Поток пламени прекратился. Перед ним на тракте лежали горящие тела. Один вурдалак ещё бежал, воя на всю округу, объятый волшебным пламенем. Альгерд повернулся к людям, ощутил их потерянные взгляды. Их страх.

      Посох в его руке пульсировал жаром и слегка дрожжал. В голове Альгерда шумела кровь.

VI

      «Я пишу сии строки в год избрания императором Вольфгарда и Хладланна Вольрика Одальгерда Хелминагора, в год триста двенадцатый Имперской Эры или в год тысяча четыреста двенадцатый от Печати Врат. Следует заметить, что к югу от Межеланского Хребта, в королевствах Летних Земель, а также и в державе альвов Тархейма, равно как и Градах Вольной Марки летоисчесление до сих пор ведётся от Печати Врат. Иными словами, от того самого дня, когда Белые Боги наложили Печать Пустоты на Врата Межмирья, дабы умбрийская скверна не распростронялась по Мерсуму. Мы же, хладланнцы, ведём отчёт летам от основания Империи Одальдом Хелминагором. От того года, когда Священные Походы Хелминагора увенчались успехом и большую часть Хладных Земель он очистил от хельнов, чудовищ и тенепоклонников.»

      Мэтр