Гралия. Том 1. Николай Михайлович Кожуханов

вина, не желая делиться с Мстивом. Хорошенько захмелев, теперь уже считая наемника почти за своего, язык Гатара развязался еще больше.

      – Понимаешь, мы тут не просто так, у меня очень важное задание. Гралия больна, а если порученное мне выгорит, то ей точно станет лучше, она выздоровеет. Вот увидишь.

      – Я что-то не вижу признаков болезни. Она не чихает и не кашляет, торговля процветает, высокородные богатеют. Вот и ты не бедствуешь, сам говоришь, что можешь купить мою верность хоть навсегда.

      Иль покачал головой.

      – Не в этом дело. Представь, что Гралия – это яблоня, а власть – это яблоко на ней, наступила суровая зима, листья опали, ударил мороз, пришли животные и съели кору дерева, а плод окоченел, но на вид он еще прекрасен. Ты идешь мимо и видишь искушение, висящее на ветке. Яблоко красиво, аппетитно, так и хочется его сорвать и съесть. Но уже вот-вот настанет оттепель и все встанет на свои места. Оно сморщится и потемнеет и станет непригодным в пищу. Да, я вижу красоту и богатство Гралии сейчас, но я знаю, что мороз уже ударил, животные уже утолили свой голод, насытившись корой, скоро оттепель. Что мне делать? Простые люди – свободные10 или рабы – не видят того, что вижу я, им неизвестна истина, которая доступна Гатару. Так, что мне делать, сорвать яблоко, отогреть и съесть, чтобы пополнить свои силы и, пережив зиму, из оставленных семечек вырастить новое дерево, или стоять и любоваться плодом, ожидая неминуемого потепления?

      Верлас молчал, мысли путались в его голове. Яблоко, дерево, власть, Гралия – все переплелось, и сказанное высокородным не имело для наемника смысла. Хотя ответ на последний вопрос он все же знал: лучше не колеблясь делать то, что нужно для выживания, а уж потом разбираться с последствиями. Верлас делал так всегда – выживал. Но им двигал не только эгоизм или стремление нажиться, хотя, конечно, и это тоже. Наемник знал, что если он не заработает денег, то беда ждет его дочерей, о существовании которых он никому не рассказывал. Он хранил свою тайну как зеницу ока, не говоря о том даже своим якобы друзьям, таким же наемникам, как он, или нанимателям. Жена умерла при родах, поэтому за детьми приглядывала торговка из Т'Бола, которой Верлас приплачивал за ее усердие. Дети считали, что она их тетка, а отец появляется редко, потому что служит на заставе Кембри. Часть из этой сказки была правда, ведь наемник действительно долго служил, охраняя границы мира людей. Его маленьким ангелочкам, двойняшкам, сейчас было полных десять лет. «Какие же они взрослые», – думал наемник, сожалея о годах, проведенных в разлуке с детьми. Хотя в глубине души он понимал, что не создан для семейной жизни. Верлас уже много раз зарабатывал приличный капитал, на который мог бы начать свое дело, но жизнь земледельца или ремесленника была ему не по душе. Дорога манила его. Погостив в Т'Боле пару недель, он был готов ввязаться в любую авантюру, только бы поскорее уехать и стать из примерного отца самим собой. Но, шагнув за порог, сердце снова начинало щемить, тоска наваливалась в минуты отдыха на привале. Если с ним что-то случится, детей ждет сущий ад, в этом Верлас не сомневался. В лучшем случае

10

Свободные люди – это высокородные или просто свободные люди, которые, в отличие от первых, не имеют права носить родовое имя.