Тонущая женщина. Робин Хардинг

дать тебе время, чтобы ты поправилась. Ты брала отгулы?

      Значит, он не забывал обо мне.

      – Я выздоровела довольно быстро, – отвечаю я. – Благодаря твоему апельсину.

      Он смеется, хотя с шуткой я переусердствовала. На стол ставят две коричневые бутылки пива. Мы чокаемся и пьем. Пиво холодное, ядреное, восхитительное. Первый глоток спиртного успокаивает нервы, однако лучше его смаковать – пить медленно.

      – Ли, где ты выросла? – Стандартный вопрос для первого-второго свидания, но я привыкла быть настороже. Впрочем, сейчас я не вижу вреда в том, чтобы немного рассказать о себе. Джесси не представляет угрозы.

      – В северной части штата Нью-Йорк. А в сам Нью-Йорк переехала, когда поступила в университет. Потом там и осталась.

      – И открыла свой ресторан, – констатирует он, вспомнив наш последний разговор.

      – А ты? – спрашиваю я.

      – В Спокане, – сообщает Джесси. – Далеко я никогда не уезжал. Мама до сих пор там живет. И сестра со своими детьми. Хорошо, когда родные рядом.

      – М-м-м. – Мое мычание двусмысленно, но подразумевает согласие.

      – Ты, наверное, скучаешь по своим.

      – Да, – подтверждаю я, ничуть не покривив душой. – Но мы не очень близки.

      Расспросить меня более подробно о родных Джесси не успевает. Нам приносят рамэн, и мы принимаемся накладывать в бульон чесночную лапшу, которую сверху посыпаем фурикакэ – японской приправой из обжаренного кунжута и морских водорослей. Помешивая суп палочками, я увожу разговор в сторону от своей персоны.

      – Я беспокоюсь за одну свою подругу. – Не самая приятная тема для обсуждения на свидании, но мне нравится, как я это сказала. Естественно. Как женщина, у которой есть и жилье, и круг общения. – Мне кажется, муж ее бьет.

      – О нет. – Красивое лицо Джесси искажает гримаса сочувствия. – Она должна уйти от него.

      – По ее словам, сделать это очень сложно. Она просит, чтобы я ей помогла.

      – Каким образом?

      Последние дни мы с Хейзел придумывали план ее побега. Почти каждое утро, в спортивном костюме, со свертком еды на завтрак, которую ей удавалась стащить из кухни, она будила меня стуком в окно моей машины. Мы спускались к океану, садились на нашу корягу, ели фрукты, или булочки, или злаковые батончики и под светлеющим небом разрабатывали план.

      – Тебе понадобятся наличные, – предупредила я ее пару дней назад. – Кредитные карты легко отследить.

      Хейзел нервно затеребила язычок молнии на своем худи.

      – У меня нет своего счета в банке. Но в сейфе в кабинете Бенджамина есть деньги. Главное до них добраться. Я могла бы продать что-то из драгоценностей. Или какую-нибудь нэцкэ. Ты за свою сколько выручила?

      Я пока еще не продала изящную фигурку. По правде говоря… я прикипела душой к этой вещице, вырезанной из кости. Меня не покидает дурацкое чувство, что, если я расстанусь с ней, то потеряю Хейзел. Только вот Хейзел я потеряю в любом случае, если хочу ее спасти.

      – У меня пока не