Наперстянка.

со мной, Уорик? – предложила она, хотя не сомневалась в существовании более сотни глупых общественных правил, запрещающих подобное. – Есть какие-нибудь новости о Байроне или Элайдже?

      Густые черные усы Уорика приподнялись, и Сигна предположила, что он поджал губы. Дворецкий не принял ее приглашение, просто оставшись стоять.

      – Боюсь, пока нет.

      Девушка положила руку на живот, жутко нервничая. Такой долгий визит к констеблю не сулил ничего хорошего.

      – Что же мисс Хоторн? Как у нее дела?

      Он уже открыл было рот, когда сзади раздался женский голос.

      – Очевидно, она знавала лучшие времена. – Блайт с трудом добралась до столовой, она выглядела хуже, чем любой из них. Ее светлые отливающие серебром волосы выбились из-под заколок, тонкими прядями рассыпавшись по голове, завитки падали на костлявые плечи. На лице были заметны остатки пудры, румяна размазались по губам. Как и ее отец, Блайт была одета только в зеленые бархатные тапочки и халат поверх свободной ночной рубашки цвета слоновой кости. Хотя Уорик был поражен ее появлением, Сигна, не колеблясь, обняла кузину. Она даже не подозревала, как ей было важно узнать, что с Блайт все в порядке. Та тоже обняла девушку в ответ, прежде чем занять свое место рядом с Сигной и взять газету.

      Открыв ее, она быстро пролистала страницы, а затем, облегченно вздохнув, сказала:

      – Похоже, здесь нет никаких упоминаний о смерти лорда Уэйкфилда.

      – Возможно, Эверетт откупается от них, – предположила Сигна, не зная, радоваться ей или волноваться. – Думаю, что в противном случае такие новости точно украсили бы заголовки.

      – Теперь Эверетта объявят герцогом? – продолжая читать, спросила Блайт.

      – Полагаю, что так.

      Сложив газету и отбросив ее в сторону, Блайт повернулась к Уорику.

      – Предложение позавтракать распространяется и на меня?

      Дворецкий поправил очки и выпрямился. Сигна подумала, что он привык к странностям, учитывая, что работал непосредственно с Элайджей. Однако, похоже, он впервые увидел, как Блайт похожа на своего отца. Возможно, это было не самым лучшим качеством для молодой женщины, но Сигна все равно восхищалась полным безразличием Блайт к общественным ожиданиям – и завидовала, потому что сама встала пораньше, чтобы одеться к завтраку. Учитывая последние события, подобное казалось нелепым.

      Уорик исчез, вернувшись через несколько минут, чтобы разложить овсянку на тарелки перед девушками, нарезанную ветчину, булочки, копченую рыбу, яйца и тосты. Розовощекая Элейн хлопотала рядом и что-то напевала, разливая по чашкам чай.

      Блайт взяла свой несладкий напиток, пронзая взглядом горничную, которая, присев в легком реверансе, выпорхнула из комнаты.

      – Тебе не кажется, что Элейн больна? – заговорщицки прошептала Блайт, наклонившись к кузине. – У нее, кажется, жар? Она слегка вялая?

      Каким бы странным ни был вопрос, Сигна ответила.

      – Не думаю, хотя не помню, чтобы она когда-нибудь