Крауны. Олег Вешкурцев

к Полковнику. – Вы сказали, что воевали в третьей бригаде «Дельта», а, случайно, не под командованием Трэвиса Янгблада?

      – Всё верно, сынок, а почему ты спрашиваешь?

      Офицер в этот момент глубоко вздохнул и  глаза его еле заметно заблестели.

      – Послушайте, мой отец Джон Рендон тоже служил в «Дельта» под командованием Янгблада.

      – Этого не может быть. Джон, мать его, Рендон, мы с ним получили ранение под минометным обстрелом, он, конечно, намного серьезней, если честно, и мы думали, что он больше не жилец. Джону тогда сильно досталось: взрывом раздробило ногу, а меня ранило осколками, один из которых до сих пор меня мучает в спине.

      – Да, у него тогда отняли ногу, и ему пришлось учиться ходить заново с помощью протеза.

      – Черт возьми, вот это радость. Никогда бы не подумал, что на старости лет смогу встретиться со старым картежником Рендоном, – радостно сказал Полковник.

      – К сожалению, Вы не сможете с ним увидеться, он пару лет назад скончался, – грустно ответил полицейский.

      В воздухе повисла пауза.

      – А что же мы тут стоим? – спросил Макс. – Проходите все в дом, мы как раз собирались завтракать, Полковник кофе сварил, а моя жена сейчас сделает сэндвичи.

      – Спасибо большое, но нет, я на службе, – ответил полицейский, – давайте разберемся с заявкой мистера Милтона, и я уеду.

      Полковник протянул Фрэнку ровно сложенную газету и, извинившись, пообещал, что такого больше не повторится.

      – Ладно, но это только из-за уважения к Вашему сыну, – ответил Милтон и, выхватив протянутую стариком газету, повернулся и пошел в сторону своего дома.

      – Если вопрос исчерпан, не смею больше вас задерживать, – сказал полицейский, а потом, обратившись к Полковнику, добавил:

      – Для меня было честью познакомиться с другом моего отца, жаль, конечно, что вам не удалось повидаться, пока он был жив. Отец после потери ноги стал более замкнутым, видимо, поэтому он более не выходил на связь со своими сослуживцами.

      – Да, мы с твоим отцом успели там хорошо повеселиться. Жалко, что так вышло. Если честно, мы с ребятами посчитали, что ранение было серьезным и его не успели спасти, слишком много он тогда потерял крови.

      После того, как полицейский уехал, Макс с Полковником вернулись в дом, где Энн уже приготовила всем завтрак.

      – Доброе утро, – сказал Полковник, подойдя к столу, но не сел. – Я долго думал о наших взаимоотношениях и понял, что люблю вас и не хочу потерять. Поэтому я прошу прощения у всех, кого когда-либо обидели мои слова или поступки. Я знаю, что порой бываю очень грубым, но меня уже поздно менять, поэтому я прошу прощения заранее, если кого-то случайно сегодня обижу, но я постараюсь этого не допустить.

      – Полковник, а что я вчера такого пропустил, из-за чего ты извиняешься? – спросил Джимми, прожив кусок поджаренного бекона.

      – Джимми, не стоит этого вспоминать, – ответила Энн. – Макс, Боб, садитесь за стол, давайте завтракать и, кстати, Боб, Ваш кофе действительно