Маринетт Мортем: Наследие магии и острие духа режиссера. Жанна Сталкер

в форме аллегории кого-нибудь из врагов, которых у меня, ввиду отсутствия заинтересованности в людях, и не было. Меня просто перестали звать на репетиции. Но на этот раз я решила сама немного потешиться над Алексеем и прочла короткий стишок собственного сочинения.

      Один наш знакомый ди-джей Алексей,

      Сегодня получит от нас нагоняй,

      Скажем ему мы: сынок, не дерзи,

      А дискотеки получше веди.

      Я догадывалась, что в 16 лет он должен остро ощущать себя уже взрослым, тем более, что между нами произошла комическая сцена по поводу несоответствия его взрослости, и ставшая, по видимому, причиной его паранойи. Поэтому я намеренно использовала насмешливое снисходительное обращение «сынок», и сделала это при всех, на вечернем концерте. Результатом стало то, что теперь уже все его товарищи стали открыто меня ненавидеть. Я не обсуждала это и никак не уделяла этому внимания, до тех пор, пока меня не определили на участие в шоу «любовь с первого взгляда». Для «Дружбы» это было традиционное шоу, которое проводилось каждую смену. В мероприятии всегда участвовали одни и те же люди, и в кульминации участники шоу, которые тайно или явно жили друг с другом, делали выбор, а затем был конкурс на лучшую пару. Я была игроком на выбывание и заранее решила выбрать Вову, полудохлого и перекошенного сколиозом сожителя старшей вожатой Светланы Владимировны. С ним я не была лично знакома, и выбрала его, чтобы не участвовать в конкурсе пар. Меня не выбрал никто. В шоу участвовал также 18 летний красавчик Леша, который был из компании, имевшей на меня зуб. Все должны были присутствовать в образе какого-нибудь сказочного персонажа. Я была Пеппи длинный Чулок, с веснушками и косичками, в которые я вплела проволоку, чтобы согнуть их в причудливую форму. Когда пришло время задавать вопросы участникам, я, в образе задиры и врушки, обратилась к Алексею: «У меня в Америке есть дядя, у него такие большие уши, что когда поднимается сильный ветер, он может на них летать. Скажите, Алексей, он вам не родственник?» Я не хотела, чтобы он меня выбрал. Вопрос был построен так, что независимо от того, скажет он да или нет, он автоматически должен был согласиться с тем, что у него тоже большие уши. Поскольку он был красив, (и у него были совершенно нормальные уши) то наверняка привык прислушиваться к тому, что говорят другие о его внешности с должным вниманием.

      Я не испытывала негатива, мне просто нравилось потешаться над ними. Я не принимала не их, не себя всерьез. Действия или слова людей могут быть обидными только в том случае, если считать этих людей важными. Для меня реально никого не было в этом лагере, кто имел бы хоть какое-нибудь значение. Любое взаимодействие было одинаково лишено всякого смысла, я выбирала какое-нибудь действие из числа возможных, действие, которое не имело для меня никакой важности, и выполняла его так хорошо, как только могла, как будто оно на самом деле имеет