Чаровница. Синан Джейда

и Ларэ присесть напротив него, в коричневые кожаные кресла. От хозяина дома их отделял лишь низкий прямоугольный столик и три горячие фарфоровые чашки чая, заботливо принесенные слугами.

      Старик вздохнул, словно сбрасывая с себя всю нервозность пережитого дня.

      – Вас, должно быть, удивляет, зачем я позвал двух ответственных за мое самочувствие людей попить со мной чаю с…, – тут из под седых бровей он глянул на стол, намереваясь тут же отвести глаза, но те так и застыли на нем в замешательстве. – Мда- а, чего- то не хватает, не так ли? – и вполне естественно, по- старчески Эразия принялся думать, чего же именно, почесывая при этом подбородок, обросший седой щетиной, через которую местами проглядывала золотистая кожа. Лицо его при этом сделалось озадаченным.

      – Рахат лукума, – подсказал лекарь неспешным, прижимисто смягченным тоном. Он словно осторожничал, как осторожничают те, кто боятся иной раз починить нервную боль людям, чьи заболевания связаны с их ограниченными умениями включаться в реальный мир. – И сахарных печений, ваших любимых, – тут молодой мужчина галантно улыбнулся. – Позвольте мне сообщить об этом слугам. Я скоро вернусь.

      С этими словами он поднялся и вышел из зала в тот проход, что имел направление к кухне.

      Эразия Бульба проводил его взглядом и снова устало вздохнул.

      – Старость- не радость, – он едва усмехнулся. Хитринки, проскочившие в его глазах, были печально бледны. В этом возрасте глаза уже не горят также ярко, как в молодости. Ларэ задумалась, что и ей, возможно, однажды предстоит ощутить все эти вещи на себе самой. Если повезет дожить до старости с ее- то вездесущей славой. – Язык памяти не слушается. Вы с Моазом молоды, дитя. Мне искренне жаль удерживать вас здесь, с собой взаперти, вдали от приключений ваших лет.

      «Ну, да», – хмыкнула про себя Ларэ, – «ее снаружи владений старика ждали те еще приключения, аж ноги не знали, куда от них унести».

      – Я благодарна вам за приют, – наконец, произнесла Ларэ, выразив ворочающуюся внутри нее признательность Эразию Бульбе. Лишь малую ее часть. Девушка совсем не привыкла получать от кого- то помощь. Ощущение долга ей было не по нутру. И в особенности то, что она не знала, как выплатить его в полной мере. Наверное, она накручивала себя слишком сильно. Только она знала, что к чужой добродетели родниться не стоит. – Вы рискуете, укрывая меня от магистратов и воинов султана, – очередная волнующая ее вещь- верит ли Эразия Бульба слухам о ее коварных преступлениях. – Мои оправдания никто не станет слушать, но я действительно не причастна к тем событиям, в кои меня включают.

      За последние пару месяцев в стране образовалась шайка грабителей. Они проникали в дома господ и крали их драгоценности. Ну ее, чаровницу, ни с того, ни с сего присоединили к их числу.

      К тому же, в качестве главного действующего лица и лидера.

      Ларэ по существу своему