Четыре мушкетера и все-все-все. Книга первая. Туда. Алексей Александрович

справлять и жрал из собачьей миски, объедая бедного Шарика, – возразил Крохе – Тишка.

      Тот, не стал углубляться в спорную тему и предложил свой вариант дальнейшего времяпровождения:

      – Нужно привести потерпевшего в себя и идти пить.

      Атоса, окатили ледяной водой из колодца. В результате этой водной процедуры он приоткрыл один глаз. В ушах, до сих пор стоял неимоверный шум.

      – Очухался родимый, ну давай вставай потихоньку, – протянул контуженному, руку помощи Бахтияр.

      Граф де Ла Фер с трудом поднялся на свои ходули и опираясь на младшего из братьев, поковылял к дому. Ноги подкашивались и не особо слушались своего хозяина. Руки заметно дрожали. Котелок с головы пришлось снять, поскольку он закрывал глаза, загораживая видимость и мешая ориентироваться на местности. Бедолагу завели в дом, обвязали черепушку мокрым полотенцем и силком усадив за стол предложили:

      – Давай – ка подлечись. Для восстановления, жизненно необходимо.

      Атос, как зомбированный имбецил, принял из рук Братули чарку и залпом освоил ее. Остальные, сделали то – же самое. Расселись за стол в том – же порядке, что и до уличных развлечений. Семеновы пили с охоткой, можно даже сказать с каким – то неподдельным фанатизмом.

      В очередной раз ударилась кружка о кружку. Утром еще, не знакомые люди, сейчас дружно общались через Арамиса, который выступал толмачом для обеих сторон. Только чумной Атос вел себя не совсем адекватно, но страдающего раздвоением личности графа, старались не замечать. Ни с того, ни с сего начинал он выть по собачьи и падая на корячки бегать вокруг стола на четвереньках. Пару раз это сошло ему с рук. Понимая, что человек еще полностью не восстановился, после полученного потрясения, компания лояльно отнеслась к его придури. Однако, когда Атос в очередной раз ощетинился, залаял и попытался прокусить сапог на ноге Гришани, а затем, получив пинок, обиженно заскулил, отбежал в угол, задрал правую ногу и по собачьи опорожнился, решено было поставить временную точку в деле графа – барбоса, связав простыней руки за спиной оборотня и усадив на табурет недалеко от стола. И надо сказать – временная изоляция пошла ему на пользу. Проанализировав обстановку и трезво оценив тот факт, что со скованными клешнями он лишний на этом празднике жизни и весь жидкий продукт уйдет мимо его рта в зрительный зал, щепетильный мушкетер, опять – же через Арамиса, попросил его освободить, клятвенно заверяя, взамен вести себя достойно графского титула. Развязали, налили, чокнулись, выпили. Лакали без тостов. Громко общались, одновременно говоря, перебивая и не слушая друг – друга. Атос все время просил прощения, пускал слезы и слюни, снова каялся, но на него никто не обращал внимания. Скоро медовуха закончилась. Бахтияр был послан за новой партией волшебного эликсира, а ноющий Атос – на хер со своими извинениями. Младший брат, быстро обернувшись, приволок еще одну двадцати – литровую посудину