Четыре мушкетера и все-все-все. Книга первая. Туда. Алексей Александрович

фрукты, другие ягоды в сочетании с медом делают напиток сей ни с чем несравнимым и столь приятным, что никогда нельзя им насытится вполне. И пить мы его будем без всякой другой пищи, до полного опьянения.

      Дегустаторы заняли места за столом.

      Глава 8. Пышное застолье

      – Хлеб – соль берем, вас пировать зовем – глава застолья продекламировал очередную народную истину и тыча сосискообразным пальцем в спящего Д’Артаньяна обратился к Арамису:

      – Этого пердилу будить будем?

      Все дружно уставились на мирно храпящего, двумя дырками, гасконца. Тот, видно в знак уважения к столующимся, выдал нижней частью тела столь продолжительную, гневную и в то – же время звонкую трель, закончившуюся мощным, громоподобным раскатом, что не оставил сомнений в правильности выбора.

      – Давай Бахтиярушка, аккуратно, как только ты можешь, разбуди храпуна, сделай красиво, да разливай напиток волшебный по чаркам, начнем веселье застольное, – ласково напутствовал младшего брата старший.

      Бахтияр встал из – за стола, неспешно подошел к спящему, и со знанием дела, с оттяжкой, отоварил того с ноги по нижнему храполюку.

      – Просыпайся уже, бздун французский. Весь воздух попортил. Дышать от вони твоей нечем. Глаза режет.

      Катализированный к пробуждению, волшебным пендалем француз быстро оценил обстановку:

      – Bonjour à tous! – по – французски прокаркал он, что означает:

      – Всем привет! – и поднялся на ноги. Хоть и говорится, что крепкий сон – залог здоровья, однако в случае с одним из лучших сыновей Гаскони, это не прокатывало. Лицо его было, как бы это помягче сказать, ну в общем было оно, похоже на жопу. Заплывшие, как у китайского болванчика зенки, еле заметные из – за обширной опухлости, спросонья ничего не выражали.

      – Здорово, коль не шутишь. Давай топай к столу, ужинать будем – позвал Мишка.

      Все расселись по местам. Разлили по сосудам медовуху.

      – Будем! – открыл праздничный вечер Братуля, не шибко утруждая себя произношением длинного тоста.

      Девять рук синхронно вскинули чарки, с находящимся в них чудо – напитком. Жидкость была не особливо крепкая, градусов тридцать, пилась легко, непринужденно и закуски не требовала.

      – Между первой и второй можно выпить чарок шесть, – изрек главный тамада вечера.

      Сигнал был принят, медовуха розлита и употреблена.

      – Желаю что бы все! – прозвучал очередной витиеватый тост от старшего Семенова.

      Новая порция нектара осела в желудках, русских и французских.

      – Когда человек пьет, его даже змея не кусает, – это уже Арамис блеснул эрудицией.

      Данное изречение так – же сошло за тост. Выпили. И повторили еще. И снова. И вновь. И опять. И по новой. За мамку и папку, за Родину и за товарища Михаила царя – первого из династии Романовых, правящего на Руси. И за французского владыку Людовика XIII, за стабильность во всем мире, за хорошую