Четыре мушкетера и все-все-все. Книга первая. Туда. Алексей Александрович

чрезвычайное положение. На пустынных улицах появились многочисленные патрули гвардейцев кардинала, усиленные бойцами Швейцарской гвардии. Ненависть мушкетеров короля к гвардейцам кардинала была всем известна. И рождена она была не на ровном месте – после нескольких попыток покушений на кардинала, король настоял, чтобы у Ришелье появилась своя личная охрана. Со временем, она разрослась до целого полка. И сегодня все, кто там служит, известны как «гвардейцы кардинала». Причем жалование гвардейцам, Ришелье платил из собственных средств и всегда вовремя, к огромной зависти мушкетёров, которым зарплату часто задерживали. Это не способствовало сближению враждующих и противостояние мушкетеров с гвардейцами вошло в новую, жесточайшую фазу. Измотанные драками и всякой другой непотребщиной, дезориентированные и максимально ослабленные выпивкой мушкетеры, нехотя начинали сдавать позиции. Их отлавливали по одному и небольшими стайками, как бродячих, бездомных псов, для приличия немного пинали, били морды и уносили на допрос к Его Высокопреосвященству господину кардиналу. После допроса, их еще немного пинали и транзитом через лекаря – ветеринара доставляли в тюрьму. Таким образом, на момент выздоровления своего капитана, часть из мушкетеров была убита или покалечена в драках, другие скучали в Бастилии, третьи лежали в лазарете, недобитые своими и чужими. Оставшееся в строю мушкетерское братство, представляло из себя жалкое стадо свиней, грязных, вонючих и ободранных. Всех оставшихся в живых подвергли обструкции и под чистую демобилизовали, а под знамена короля, рекрутировали новых, доблестных защитников правящего режима. Четверку наших друзей, спасло то обстоятельство, что все они, обожравшись непрожаренных голубей, находились на излечении, фонтанируя низом и верхом по пять раз на дню и вынуждены были пропустить все это веселое, авантюрное действо, творившееся на улицах Парижа. И в силу состояния здоровья, точнее полного его отсутствия, ничем не могли помочь своим, теперь уже бывшим, куражным однополчанам. О чем, впоследствии ни разу не пожалели, продолжая нести службу под руководством доблестного Жана-Армана дю Пейре, графа де Тревиля капитан – лейтенанта французских королевских мушкетёров, который как истинный офицер и опытный политик всю вину за произошедшее свалил на бывших своих подчиненных сослуживцев.

      С самого приезда в Париж, Д’Артаньян не мог нахвалиться этим превосходным человеком, считая его всегда достойным уважения, честным и великим. Вспоминалась их первая встреча. Знаменательный диалог состоялся в приемной де Тревиля:

      – Здрасте! Поклон Вам от папы.

      – Какого ещё папы? Римского? Молодой человек, не морочьте мне голову.

      – Я Д’Артаньян!

      – А я де Тревиль и что дальше?

      – Ну как же, разве Вы не помните ту историю у трактира «Рваная задница»?

      – Послушайте, сударь, какая задница? Вы здоровы?

      – Рваная, господин де Тревиль. Мой отец тогда спас Вашу