Замечательная жизнь Луппе Гонсалеса. Андрей Эл

за процессом, контролируя каждое движение.

      – Пуще три! Слева вот еще! И как тебя угораздило…

      Вода была жутко холодная, и Луппе после долгой стирки почти не чувствовал рук. Наконец все пятна были отстираны, и старик выключил воду.

      – Что, озябли? – спросил он, кивнув на красные от холода пальцы.

      – Пустяки, – отмахнувшись, ответил Луппе.

      – Давай сюды…

      Дед взял штаны, крепко отжал из них воду, встряхнул, избавляясь от остатков влаги, приложил к груди и, прижав штанины друг к другу, аккуратно их разгладил.

      – Так-то оно лучше будет, – произнес он, протянув штаны мальчишке.

      – Спасибо… – хлюпнув носом, сказал Луппе и стал натягивать мокрую одежду на ноги.

      – Черный, как цыганенок… Ты чей будешь-то? Фамилия твоя какая?

      Луппе несколько раз моргнул, застегнул ширинку, втянул соплю, которая так и норовила вырваться наружу, и, проведя тыльной стороной ладони по носу, произнес:

      – Гонсалес.

      – Отродясь про таких не слыхал, – сказал старик, – приезжие, что ли?

      Луппе кивнул.

      – С райцентру?

      – С Мексики, – гордо ответил он.

      – Не слыхал про такую деревню, – задумчиво произнес старик.

      Запустив руку в карман, он достал конфету в потертой обертке.

      – На вот, пососи.

      Глаза Луппе блеснули.

      – Спасибо! – радостно воскликнул он и тут же развернул фантик.

      Это была карамель в белой глазури. Луппе с упоением засунул конфету в рот и зажмурился от наслаждения. Ощутив сладость на языке, он полностью отключился от бед и невзгод, что приключились с ним в этот злосчастный день.

      Старик улыбался и поглаживал бороду.

      – Шпасиба, – снова сказал Луппе, обнажив редкие зубы.

      – Ступай, на солнце погуляй, так быстрей просохнуть.

      Луппе кивнул и пошел в сторону Мишкиного дома.

      Луппе языком гонял конфету во рту, легонько постукивая ей о зубы. Она быстро таяла.

      Добравшись до начинки, он, не сглатывая слюну, растягивал удовольствие. Наконец карамель рассосалась, сладость ушла, зато вернулись тревога и страх. Луппе думал об отцовских часах, о том, как вернется домой и что скажет родителям.

      Подойдя к калитке дома Мишки, Луппе оглянулся. К нему сломя голову несся мальчишка. Поравнявшись с Луппе, он, не обращая на него никакого внимания, дернул ручку. Калитка открылась и мальчишка, переводя дыхание, вошел во двор. Луппе зашел вслед за ним. Пацан поднялся по ступеням к веранде и постучал в окно.

      Через несколько секунд в дверном проеме показался Мишка. Не заметив Луппе, он пустил мальчишку внутрь и закрыл за ним дверь.

      Луппе смутился и тоже поднялся по ступеням. Он потянул ручку на себя, но дверь была заперта. В груди возникло неприятное чувство. Собрав волю в кулак, Луппе поднялся на носки и легонько постучал в окно. Прошло несколько секунд, но никто не вышел. Луппе приложил