Разыскивается миллионер без вредных привычек. Ирина Шайлина

В мусорном ведре одежда, судя по всему Настина. В краске, в клею, в растворителе. Что здесь вообще происходило? Хорошо, что Никита цел… может, переехать?

      Принял душ, лёг спать рядом с сыном, на диван. Старался не думать, что вот на этой самой подушке недавно Настя спала. Идти за другой лень. Никите сегодня не в школу, да и не отпустил бы я его после такой напряжённой ночи…

      Уснуть не получалось. Обвел взглядом комнату – над потолком висит банка с краской. Половина пола в зелёных пятнах. Клеем пахнет. Потом… у Никиты спрошу.

      Снилась мне снова Настя. Во сне я положил её на стол. Но не потрогать, даже разглядеть ничего не успел – проснулся. Да что же ты будешь делать!

      Никита уже проснулся, я слышал, как он гремит посудой на кухне. Немудрено – время второй час. Выходит я спал почти шесть часов, а попу разглядеть так и не успел. Даже обидно. Умывшись, пошёл на кухню. Сын завтракал. Ну, или обедал, если вспомнить, который час.

      В тарелке суп. Красивый такой, бульон прозрачный, мелко порубленная зелень, фигурно вырезанные кружки морковки. И пахнет вкусно. На блюде пирожки. И салат ещё, непонятно из чего, но на вид аппетитно.

      – Валя расстаралась?

      Вчера я кастрюли и не разглядывал, зато сейчас с удовольствием потёр руки и пирожок схватил. Ресторанная и магазинная еда ну очень надоела. Откусил.

      – Нет, – сказал сын. – Это Настя, ночью. А Валины кастрюли в холодильнике.

      От неожиданности я пирожок выплюнул, не успев даже понять с чем он. С решительным видом схватил тарелку сына и понёс её к раковине – выливать.

      – Это мой суп! – закричал Никита. – Не хочешь, не ешь! А я буду.

      – Настя сумасшедшая.

      – Ну и пусть. Зато весёлая. И пирожки вкусные. А ты её выгнал!

      – Она сама ушла!

      Никита не поверил. От греха я вернул его тарелку на место. Просто не буду есть сам. А Никите я ещё настроение подпорчу – ему ещё рассказывать все. Пусть сначала поест уже. У меня заурчало в животе, ещё бы, чуть не сутки назад ел в последний раз! Я из принципа достал из холодильника Валину кастрюлю. Разогрел себе порцию в микроволновке. Суп был странно… склизким. И совсем не красивым. И не вкусным. Но я доел. Тоже из принципа.

      А когда Никита ушёл, я украл один пирожок. Если никто не видел, значит – не считается.

      – Теперь рассказывай, – обрадовал я сына.

      Он насупился. Покосился на безобразное пятно, исковеркавшее паркет под окном. Вздохнул.

      – Ничего такого не случилось. Я просто боялся… что воры залезут. А они не залезли. Я уберу все.

      Можно было недоговаривать – залезла Настя. Это и ежу было понятно. Отскребать клей от пола смысла уже не было, пусть так и будет пока, а потом придётся менять половицы. А вот тряпку и тазик я ребёнку выдал – весь первый этаж в пятнах краски.

      Никита оттирал краску и мрачно сопел, я напряжённо думал, наверное сопел тоже. Не пришёл ни к какому решению. На работе уже началась тщательно отрепетированная вакханалия, я съездил туда на часок, потом вернулся к сыну, все же, суббота.

      Понял,