Роковая Роксана. Наталья Лакота

хотите, а давите на жалость.

      – Как вы смеете… – сипло выдохнул Эмиль. – Я – человек чести!

      – Что-то незаметно, – добродушно сказал Бранчефорте.

      Мне была видна только спина графа, и я боялась выглянуть из-за неё, чтобы не получить пулю в лоб, но в следующую секунду спина пришла в движение, я услышала, как приглушённо вскрикнул Эмиль, потом последовала короткая схватка – и вот уже граф держит пистолет в левой руке, а правой держит Эмиля за запястье, вывернув ему руку каким-то хитрым приёмом. Мой незадачливый поклонник едва не плясал на цыпочках, но больше не совершал никаких резких движений и, вообще, присмирел.

      – Подержите, пожалуйста, – граф передал мне пистолет, будто это был букет фиалок, и я оторопело приняла его, поспешно положив на колени и боясь дотронуться до него лишний раз.

      А королевский эмиссар вытащил из-за пазухи тонкую палочку-свисток на цепочке и трижды свистнул.

      Певица на сцене сбилась, потому что, скорее всего, приняла свист на свой счёт, но уже через минуту в ложу ввалились городовой и двое полицейских – в вечерних камзолах, запыхавшиеся.

      – Молодой человек пришёл сюда без приглашения и с пистолетом, – сказал Бранчефорте, небрежно передавая Эмиля полицейским. – Пистолет у леди Розенталь. Присмотрите за ним… за юношей, конечно, а не за пистолетом. Юноша собрался покончить жизнь самоубийством на почве неразделённой любви. Такой глупец… – и граф даже вздохнул, но мне этот вздох показался лицемерным.

      – Да, ваше сиятельство! – отрапортовал городовой, беззастенчиво таращась на меня.

      Я молча передала ему пистолет, и Эмиля увели. Он не сопротивлялся, понурив голову, и волосы уныло падали ему на лицо.

      – Занятная сценка, не находите? – спросил граф, когда дверь в ложу закрылась, и мы снова остались одни. Он отряхнул ладони и уселся рядом со мной, подперев голову таким выверенным жестом, будто был артистом на сцене. – Кажется, Вагус сфальшивил? – спросил он.

      – И даже поперхнулся, – подтвердила я, ощущая в голове невероятную пустоту. – Я бы хотела вернуться домой.

      – Не досмотрев оперы? – вскинул брови Бранчефорте. – А как же – первый и последний раз в королевской ложе, леди Розенталь?

      – И в самом деле, этот раз мог быть последним, – произнесла я мрачно. – Что господин Бэдфорд имел в виду, сказав, что я вам не достанусь?

      – Не знаю, – граф пожал плечами. – Мне кажется, ваш поклонник вас немного приревновал, только и всего.

      – А вы сделали всё, чтобы вызвать у него эту ревность, – я подняла голову и посмотрела графу в глаза. – Зачем? Ещё раз спрошу: какую игру вы затеяли?

      Он молча смотрел на меня, и на его губах порхала неуловимая улыбка.

      – Всё ясно, – я решительно поднялась из кресла. – Оставьте свои тайны при себе, господин эмиссар, но ко мне больше не подходите. Не желаю видеть вас, и слышать о вас тоже не желаю. Вам понятно?

      – Более чем, – подтвердил он, тоже вставая. – Но оперу, может, дослушаете?

      – Нет, – отрезала я и пошла