Роковая Роксана. Наталья Лакота

ожидала, что он отшутится в ответ. Скажет что-то вроде «вас раздражает моя красота?», но Бранчефорте помедлил, а потом произнёс:

      – Да, меня уже просветили на этот счёт.

      – Не сомневалась, и представляю, что вам наговорили, – сказала я. – Но в любом случае, я не имею отношения к смертям моих женихов. Сплетничают о разном, и мне это прекрасно известно. Я же не глухая и не слепая. Но королевские дознаватели всё проверяли. Имели место несчастные случаи. Всего лишь глупые, роковые несчастные случаи.

      – Вот как? И что произошло с вашими женихами? – спросил граф.

      В его голосе я не уловила насмешки, а во взгляде было только внимание. Он действительно хотел узнать, что произошло.

      – Мне известно об этом лишь со слов дознавателей и из некрологов, – я задумчиво понюхала розу. – Винсент умер из-за сердечной недостаточности, он всегда был слаб здоровьем… Перед этим долго болел, поэтому мы всё время откладывали свадьбу… Колдер простудился, у него было воспаление лёгких… А эта болезнь, как вам известно, любого здоровяка может убить… У Фарлея после смерти обнаружили грудную жабу. Он сгорел за несколько дней, бедняга. Умер в тот самый день, когда у нас должна была быть свадьба. Так что, как видите, это точно не отравления, не утопления, и я точно к этому не причастна.

      – Но это всё болезни, а не несчастные случаи, – заметил Бранчефорте.

      – Что такое болезнь, как не самый несчастный случай? – возразила я. – Особенно если она заканчивается смертью.

      Граф медленно кивнул, вроде бы соглашаясь, но всё же…

      – Так что? – спросила я. – Теперь я реабилитирована в ваших глазах? Слухи не подтвердились? Роковая Роксана – вовсе не роковая, а всего лишь неудачница.

      – Я никогда не верю слухам, – сказал граф.

      – Правильно делаете, – похвалила я его. – Про вас тоже много чего говорят.

      – Например? – заинтересовался он.

      – Например, что вы заказываете портреты всех своих любовниц, и в вашей галерее уже тысяча картин.

      – Нагло врут, – коротко ответил он.

      – Вот и я о том же…

      – Там всего лишь пятьдесят шесть картин, – продолжал Бранчефорте. – Для тысячи полотен мне пришлось бы строить отдельный дом.

      Пару секунд я смотрела на него, потеряв дар речи.

      – Кажется, вы краснеете, – заметил граф без малейшего смущения.

      – Кажется, вы смеётесь надо мной, – упрекнула я его.

      – Нет, говорю чистую правду.

      – Впрочем, это ваше дело, – сказала я почти сердито.

      – Не волнуйтесь, это не любовницы, – снизошёл он до объяснений. – Просто мне нравится смотреть на красоту. Меня можно назвать коллекционером красоты. Портреты красивых женщин представляют для меня такую же ценность, как драгоценные камни или марочные вина.

      – Чудесно, – пробормотала я.

      – Можно ли мне заказать ваш портрет, леди Розенталь? Я впечатлён вашей красотой и мечтаю любоваться ею как можно чаще.

      – Нет! – так и взвилась я. – Не позволяю! Не желаю,