Сказки бурого болота. Часть 1. О чём молчала Чёрная речка. Светлана Ненашева

визг, и вода сомкнулась над барахтающейся девчонкой. Все, не сговариваясь, бросились за ней. Больше мешая друг дружке, вытащили мокрый комок на траву. Девчонка не орала больше, дрожала так, что зубы клацали, и исподлобья зло на них глядела.

            Митяй подбросил в костер сушняка и из лучших побуждений стал стаскивать было с девчонки тряпье. Та вскочила, да сил бороться не было. Упала, сжалась, заплакала. Нет, даже скорее заскулила, как обиженный новорожденный щеночек. Угадай прыгал вокруг, лизал ей худенькое личико. Парни растерянно переглядывались. Митяй первым сообразил, что напугали они до смерти девчонку, бросив сначала в воду, а потом начав сдирать с нее сырую одежду. Вынул сухую рубаху, тихонько подошел к ней, гладил по рукам, щекам, что-то тихонько приговаривая. А у нее не было сил даже оттолкнуть эту руку. А он, что-то бубня себе под нос, поднял ее, принес к костру. Взгляд девчонки устремился на уже обглоданный собакой мосол, и из глаз снова полились слезы.

            Мишка стукнул себя по лбу, полез в туес, достал кусок мяса, каши, положил на лопухе рядом с девчонкой. Митяй замахнулся на него, запричитал, отщипнул от каши маленький кусочек, протянул на ладони, остальное сунул обратно в туесок.

      – Нельзя ей сейчас, помрет! Изголодалась очень.

            Девчонка кашу с руки буквально слизнула, умоляющим взглядом просила еще. Митяй не дал.

      – Потом, милая, потом, попей вот – налил в ковшик травяной отвар. – Это вдоволь, это можно.

            Так за хлопотами прошло утро. Девочка слегка отошла. Митяй дал ей еще щепотку каши и крошечный кусочек хлеба. Идти никуда не решились, да и спешить пока вроде надобности не было. Ловили рубахами рыбу на уху. Митяй заявил, что девочке полезно будет. Она уже не боялась их больше, не смотрела затравленно. Улыбалась даже, глядя, как Митяй лазает по брюхо в тине за раками. С обеда, поев ухи, уснула. Но это был уже настоящий сон, который дает силы и прогоняет хворь.

      Парни весь день купались сами, купали и холили лошадей. Раздурачившись, вымыли даже Угадая, постирали исподнее, благо, мыльного корня была тьма вокруг. А после ужина, который для девочки состоял из рыбки, заботливо очищенной от косточек, да ковша ухи, она спросила чистую рубаху, набрала в подол мыльного корня и пошла на речку за кусты.

            Все трое мужественно сидели на берегу очень долго, время от времени кликая Ульку ( девчонка назвалась Ульяной Романовной). Наконец, показалась из кустов с ворохом выстиранной одежды. Среднего роста, худая так, что рубаха болталась на ней, как на колу, с длинными светлыми волосами, востроносенькая, она не была похожа на крепких, кровь с молоком, дворовых девок. Да и на румяных чернобровых княжен, сестер Мишки и Олега, тоже.