Велнесс. Нейтан Хилл

адрес.

      Но с Тоби все было не так. Тоби самозабвенно и опрометчиво жил моментом. Он был – как бы неприятно ни было это признавать – из тех, кто съест маршмеллоу прямо сейчас. А мальчики, которые не могли сдержать свои минутные порывы, как правило, вырастали в мужчин, которых нужно избегать. И она не хотела, чтобы та же участь постигла Тоби.

      Сработал таймер. Она вернулась в кухню, и ее сына там не было. И слойки тоже.

      – Я сейчас научу тебя маленькому фокусу, – сказала она, застав его за планшетом и приводя обратно в кухню. – Попробуй притвориться, что это не настоящая еда.

      Тоби явно растерялся.

      – Представь, что эта еда нарисована на бумаге, – продолжала она. – Ты же не захочешь есть бумагу, правда?

      Тоби покачал головой.

      – Вот гадость, скажи? – Она старалась, чтобы ее слова звучали шутливо и весело. – Есть бумажку с нарисованной слойкой? Фу!

      Мальчик рассмеялся.

      – Представь, что это лист бумаги, и если ты не съешь его через пятнадцать минут, тогда я дам тебе столько слоек, сколько захочешь! – Она дурашливо разинула рот и склонила голову набок, как будто восторженно восклицала: «Ну ничего себе!»

      – Сколько захочу? – переспросил Тоби, с сомнением глядя на нее прищуренными глазами. Они оба знали, что в этой семье употребление сладкого строго регламентировано и дозволено в минимальных количествах.

      – Сколько захочешь, – заверила его Элизабет. – И представь, каково это будет. Подумай о том, каким счастливым ты станешь через пятнадцать минут, когда сможешь съесть столько слоек, сколько захочешь. Представил?

      Он закрыл глаза и запрокинул голову, словно погружаясь в приятные грезы.

      – Да, – сказал он.

      – И в воображении ты счастлив?

      – Да.

      – Отлично. Теперь думай только о том, насколько счастливым станешь в будущем. Помни об этом чувстве, и если сможешь подождать пятнадцать минут, то почувствуешь то же самое в реальности. Хорошо?

      – Хорошо!

      – Вот и прекрасно. Отсчет пошел.

      И она вышла из кухни, но на этот раз оставила небольшую щелочку, чтобы наблюдать за ним, и увидела, что, как только Тоби подумал, что дверь закрыта, – в тот самый момент, когда он решил, что остался один, – он потянулся через стол, схватил слойку и целиком запихнул ее в рот.

      Она ворвалась обратно в кухню.

      – Ты что творишь?

      Ее появление и внезапный гнев напугали Тоби. Он перестал жевать, с его губ посыпались крошки.

      – Зачем ты ешь слойку?

      – Ты же сказала, что можно!

      – Ты должен был подождать!

      – Ты сказала, что я могу съесть ее, если захочу!

      – Но ты не должен был хотеть!

      Элизабет уже собиралась открыть мусорное ведро и театрально выбросить туда все остальные слойки, когда услышала, как открылась входная дверь, услышала радостный голос Джека: «Я дома!» – и вот ее муж, в спортивной одежде,