Война становится привычкой. Сергей Бережной

всячину от матушки Иустиньи из Курского женского монастыря. Бережно упаковали беспилотники, приборы и оборудование, ретранслятор и антенны, миноискатели и ещё кое-что – это уже от нас со Старшиной.

      Как всё это уместилось в двух машинах – уму непостижимо, потому что потом с трудом «растолкали» по четырём легковушкам и ещё осталась половина груза в уазике, который на следующий день доставили в артдивизион. Всё привезённое распределили между артиллеристами, диверсионно-штурмовой бригадой «Волки», 488-м мотострелковым полком. Был ещё целевой груз в местный храм для передачи в подразделения, но за ним приехал батюшка, и что было в коробках, мы так и не узнали. К тому же любопытство в данном случае излишне, хотя…

2

      Разнотравье, настоянное солнцем и полуденной жарой, источало медвяный запах, дурманящий и пьянящий до головокружения. Это я в салоне легковушки через приоткрытое окошко пил мелкими глотками тягучий воздух, а каково бойцам в окопах? Или там не до этого? Да и воздух у них наверняка совсем иной, густо замешанный на запахе разлагающейся человеческой плоти и сгоревшего тротила.

      Ещё оставалось время, чтобы засветло добраться до Кременского леса, но предварительно с полком не связались – звонки не проходили, а ехать вслепую, чтобы зависнуть где-нибудь на блокпосту, когда прихватит ночь, не очень-то хотелось. К тому же к вечеру как-то неожиданно тяжестью неподъёмной навалилась усталость, стала пеленать дремота, страстно захотелось смыть дорожную пыль и, даже отставив ужин, свалиться спать.

      До базы добрались в сумерках. Неожиданно появилась связь, дозвонились до Спартака[3] и договорились о встрече. Место «сбора» привычное – за Житловкой на опушке Кременского леса около покосившейся то ли от старости, то ли от взрывов избушки.

      В путь тронулись по утреннему холодку. До Северодонецка прошли в одно касание – хороша дорожка, ничего не скажешь, а вот дальше по окраине Рубежного уже средней паршивости. Дальше больше: от Рубежного до точки встречи не дорога, а одно название – колдобина на колдобине, ухаб на ухабе, зато всего пара (или тройка?) блокпостов. Но суровых стражей дорожного порядка и пропускного режима очаровывал своей беспардонностью Старшина, выскакивая из-за руля с голливудской радушной улыбкой и распахнутыми объятиями, словно встретил после долгой разлуки самых близких людей, роднее которых и быть не может. Истомившиеся от зноя комендачи с радостью принимали полторашки с газировкой, прощая нам отсутствие пропусков и незнание паролей.

      За Житловкой у нашей избушки на курьих ножках вдоль изгороди под разлапистыми соснами «выгуливался» Ванечка: Спартак распорядился выздоравливать ему в этом именном санатории после выписки из госпиталя. Огромный шрам красным витым аксельбантом вился от правого плеча через грудь почти до пояса как свидетельство Ванечкиной доблести. Правда, не преминул вылить ушат ледяной воды Паша, сочтя доблесть

3

Майор Сергей, начальник ПВО полка.