Черниговка. Исторические портреты. Николай Костомаров

то на левую сторону, часто потряхивая русыми кудрями. Воевода говорил:

      – Васька, хочешь жениться?

      – Коли твоя боярская воля будет, – отвечал Васька.

      – У тебя зазнобушки нет? – спросил воевода. – Правду отвечай мне.

      – Нету, боярин! – ухмыляясь, ответил Васька.

      – Найти невесту тебе? Хочешь, найду, красавицу… ух! – говорил воевода.

      Васька только поклонился.

      – Вон ту девку, что вы с Макаркою подхватили. Хочешь? – сказал воевода.

      – Помилуй, государь, – сказал Васька. – Моему ли холопскому рылу такие калачи есть! Она просто краля писаная!

      – Так вот на этой крале я хочу женить тебя, – продолжал воевода. – Хочешь али нет?

      – Ведь она повенчанная, боярин, – сказал Васька.

      – Это не в строку, – перебил воевода. – Развенчаем. В пост их венчали; такое венчанье не крепко!

      – Венчать в другой раз, пожалуй, не станут! – заметил Васька.

      – Вы повезете ее в мою подмосковную вотчину, – там вас отец Харитоний обвенчает. Он все так сделает, как я захочу. А я напишу ему с вами; вот он вас и обвенчает. Только вот с чем, Вася, – как меня из Чернигова выведут, тогда я тебя с женою в Москву вызову: ты будешь пускать жену свою ко мне на постелю?

      – Не то что пускать, сам ее к тебе приведу, – отвечал Васька. – За большое счастье поставлю себе.

      – А я тебя, Васька, за то озолочу, – говорил Чоглоков. – Первый у меня человек станешь. Коли захочешь – и приказчиком тебя над всею вотчиною сделаю. И платье с моего плеча носить будешь, и есть-пить будешь то, что я ем-пью!

      – Как, твоя милость, захочешь, так и будет! – отвечал Васька, кланяясь. – Мы все рабы твои и покорны тебе во всем должны быть. Ты нам пуще отца родного, кормилец наш, милостивец!

      Чоглоков говорил:

      – Запряжете тройку в кибитку, посадите в нее хохлушку, закроете кожами и рогожами и повезете из города тайно в полночь. Держите ее крепко, чтоб не выскочила и не кричала, пока уж далеченько от города уедете. Ничего с ней не говорите о том, что с нею станется и куда ее везете. А привезете в нашу вотчину – тотчас отцу Харитонию мое письмо подадите: он вас обвенчает. Будешь с женою жить у меня во дворе в особой избе, а я напишу приказчику, чтоб выдавал вам помесячно корм во всяком довольстве.

      В полночь выехала из черниговского замка воеводская кибитка, вся закрытая кожами и рогожами. Внутри ее сидела связанная толстыми веревками по ногам Ганна Кусивна, а по бокам ее – Васька и Макарка. Она силилась было вырваться, но Васька держал ее крепко, ухвативши за стан, а Макарка затыкал ей платком рот, как только она показывала намерение крикнуть. Правили лошадьми двое сидевших напереди стрельцов. Переехали на пароме Десну. Проехали еще верст пять. Васька тогда открыл кожу кибитки.

      – Не бойся, девка, не мечись, не рвись! – говорил он. – Не улизнешь. Будешь сидеть и молчать – оставлю кибитку незакрытою и держать тебя не буду, а станешь шалить – опять закрою и сдавлю тебя так, что будет больно.

      Проехали еще