Истории мальчика с 3 до 14 лет. Страшилки, сказки и ужастик!. Дмитрий Андреевич Соловьев

радостно раздалось со всех сторон.

      Зашуршали хвосты и лапки, зашипели обделенные. Испытание нового биологического оружия вступило в завершающую самую длительную стадию.

      – Завтра посмотрим, – помахал я рукой на прощание, после чего вместе с Веркой и принюхивающимся к нам котом, пошел вызволять из плена свой тапок.

      Хозяйка так обрадовалась возвращению своего Виолента (офигеть – ему придумали имечко!), что кроме тапка, подарила нам банку маринованных огурцов и угостила квашеной капустой.

      ***

      Утром я проснулся от кошмара – я опоздал в школу!!! Кошмар оказался явью. Я проспал, потому что сегодня, впервые за две недели, не тарахтел мерседесовский двигатель.

      Потянувшись, я осторожно выглянул в окошко, машина стояла на прежнем месте обосранная и обоссанная котами, а на исцарапанном капоте почему-то спала бродячая собака.

      Снизу мне махали руками мои друзья, они тоже проспали.

      – Сейчас выйду! – крикнул я им и принялся лихорадочно заталкивать в портфель учебники.

      Чувство прекрасного

      – Ура! – сегодня мы идем на замечательную выставку! Билеты просто не достать, но нам повезло! Дядя Эдик расстарался!

      Выйдя из метро, мы миновали оцепление и с кучей других счастливчиков проникли в просторный холл.

      – Куда теперь? – завертел головой папа, – где же здесь вход?

      – На выставку «Юных бородавочников» слева! – подсказала седая в крапинку дама.

      – Нам бы абстрактное искусство Европы! – начал объяснять папа.

      – Это и есть из Европы! – сказал хилый гражданин и хихикнул. – Москва тоже не Азия!

      – Пошли! – потянул я папу за пиджак, – А то есть хочется!

      – Гоша! – строго сказал папа. – Ты не есть сюда пришел. Будешь впитывать в себя искусство!

      – Как же, – подумал я оглядываясь. Буфет, конечно, был, и я успокоился.

      Пройдя по широкой парадной лестнице на второй этаж, мы предъявили свои билеты строгому очкарику-студенту и вошли в зал.

      Итак, мы вошли в этот зал и через пять минут из него вышли. Смотреть и впитывать больше было нечего, и я повел задумчивого папу в буфет.

      Он явно чувствовал себя неважно, и все повторял с нараставшим раздражением: – Ох уж этот Эдик,…. Ох уж этот жук Эдик! Ну надо-же….насоветовал!

      – Хороший буфет! – ободрил я его. – Намного лучше, чем в Пушкинском музее! Надо сюда почаще захаживать!

      – Ничего ты не понимаешь в искусстве! Тебе бы только поесть! Просто кошмар! В первый раз вижу такого прожорливого мальчишку! Неужели тебе не нравится Айвазовский!? А Шишкин? А Серов, Ван-Гог наконец!?

      – Ничего так! – неопределенно пожал я плечами.

      – Ты пойми искусство это не просто красиво…– продолжил он выходя на улицу, – Искусство это…это… – и замолк остановившись как вкопанный.

      Я перехватил направление его взгляда и тоже застыл широко раскрыв глаза – У витого чугунного забора, склонившись над горным велосипедом, стояла смуглая молодая девица в коротких шортиках и блузке расстегнутой