Истории мальчика с 3 до 14 лет. Страшилки, сказки и ужастик!. Дмитрий Андреевич Соловьев

рот от удивления разинул. Не могла же она в самом деле исчезнуть!

      Заглянул я в подъезд: – Батюшки! – а там между дверями яма здоровущая рабочими вырыта! Машка в нее и угодила! Одни косички на уровне моих кед торчат. Ревет! Из темноты ругается!

      Я как это увидел, сразу позабыл, что я джентльмен! Так и рухнул! Но не в яму, а рядышком – от смеха! Давно я так не веселился! И ничего с собой поделать не мог, до чего смешно получилось!

      Ну, помог я ей выбраться, вытащил кое-как с синяком на коленке. Усадил на свой портфель, помог от пыли отряхнуться.

      Она даже спасибо не сказала! Сидит! Покраснела вся, уши малиновые трогает, на меня сердито поглядывает.

      Чувствую, подозрения у нее на мой счет имеются!

      Поклялся: – Да не знал я про эту яму! Ей богу, не знал!

      – А почему тогда смеялся?

      – А ты как думаешь? – спросил я и снова засмеялся.

      Она крепилась, крепилась, не выдержала и тоже рассмеялась.

      Так мы и ухахатывались в течение нескольких минут, передохнем, взглянем друг другу в глаза и снова заливаемся. Смешинка в горло попала!

      Расстались мы друзьями, пришел я домой, не удержался, папе рассказал.

      Он помолчал, хитро улыбнулся и говорит:

      – Вот видишь, как хорошо быть джентльменом. Хорошо и полезно. Особенно для здоровья!

      Биологическое оружие

      Я проснулся от кошмара, чебурашка с крокодильскими замашками пытался меня придушить. В окно светило по-весеннему яркое солнце, а из раскрытой форточки несло выхлопной гадостью.

      – Тыр-тыр-тыр, – тарахтел снизу дизельный движок не новенького мерседеса.

      Подскочив к окну, я дернул его за ручку и возмущенно замахал кулаками.

      – Сколько можно говорить!!! Здесь не ставят машины! – заорал я во все горло, но мой мальчишеский писк не был услышан.

      Мое негодование объяснялось просто, этот тип вторую неделю травил нас газом. Поочередно на него орал каждый житель нашего подъезда, но он только ухмылялся.

      Захлебнувшись от злости, я швырнул в него тапком и кажется попал, но выяснять подробности не стал, сразу притаившись.

      Теперь орал он, но я надеялся, что вычислить мое окошко ему не удастся.

      Наконец-то я не сдержался! Теперь боевые действия, начавшись, не прекратятся до полной нашей победы.

      Спрятав под кровать оставшийся тапок, я пошел умываться. Вид в зеркале у меня был взлохмаченный, но геройский. Орудуя во рту зубной щеткой, я ухмыльнулся.

      Поплескавшись в воде, я услышал звонок в дверь и настороженно высунул нос наружу. Надо было срочно предупредить маму об убитом на войне тапочке, но время было упущено, она уже открывала входную дверь. Навострив уши, я напряженно прислушивался, а, услышав тараторящий голос соседки, почти успокоился.

      – Ты, почему босиком? – спросила меня за завтраком мама, удовлетворившись невнятным мычанием в ответ.

      Мне совсем не хотелось обострять ситуацию дома, тем более что у меня имелись основания найти свой тапок где-нибудь во дворе. Не взял же его себе на память этот гад.

      Съев яичницу,