Дело для двоих. Дмитрий Владимирович Бортник

когда он выздоровеет, или хотя бы поправится.

      В тот же день, 10:40.

      Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 14.

      В палате нас было трое, я, ещё один мужчина лет пятидесяти и мужик алкоголичного вида с фингалом под глазом и с забинтованной рукой.

      – Пацан, ты куревом не богат, – с надеждой в голосе спросил меня алкоголичный мужик.

      – Уважаемый, во-первых, я вам не пацан, а во-вторых, я не курю.

      – Ну и палата досталась, одна интеллигенция подобралась, – с досадой сказал алкоголик и направился к выходу.

      В палату вошла средних лет медсестра со штативом и системой для капельниц.

      – Так молодой человек, ручку правую вытягиваем и кулачком поработаем.

      – Ну вот, опять меня молодым человеком назвали, – пробурчал я.

      – А как же иначе, согласно возраста, – сказала она.

      – Да я, пожалуй, старше вас буду.

      – Вот только не смешите меня, молодой человек. Мне бы ваши годы, – сказала медсестра, ни сколько не смутившись, закрепила катетер, отрегулировала скорость введения и удалилась из палаты.

      Меня упорно называют молодым человеком, возможно при взрыве у меня сильно повредилось лицо, и все окружающие его не видят. Нет… не может быть, тогда бы повязка была бы и на лице. Или я, хотя бы чувствовал какие-либо повреждения.

      – Уважаемый, – обратился я к соседу по палате. – Давайте, что ли знакомиться, раз уж оказались в одной палате для интеллигенции.

      Мужчина отложил газету, кряхтя встал и, опираясь о спинки кроватей, подошел ко мне.

      – Лев Борисович Аверин, – отрекомендовался он. – Инженер-конструктор.

      – Бондарь Алексей Сергеевич, врач нейрохирург Военно-Медицинская Академия.

      – Шутить изволите, молодой человек, – обиженно сказал Лев Борисович и стал медленно разворачиваться, что бы уйти.

      – Лев Борисович, Лев Борисович, – заторопился я, – простите, если обидел, чем. Но я действительно не понимаю некоторых особенностей поведения окружающих меня людей. Может причина во мне. Меня сегодня, а может и не сегодня, изрядно контузило. Вот это обстоятельство, скорее всего и наложило свой отпечаток на моё поведение. Но, простите бога ради, я ума не приложу, что я такого сказал.

      – А вы молодой человек, в зеркале своё отражение давно видели.

      Эта фраза меня сильно напрягла и озадачила. И тут мне на глаза попалась газета, отложенная Львом Борисовичем, Это была газета „Труд” за… 24 декабря 1974 года.

      – Лев Борисович, А какое нынче число, – осторожно спросил я.

      – 25 декабря, среда, а год – семьдесят четвертый. А вы чего-то иного ожидали. – Он посмотрел на меня в упор и с большим недоверием.

      Сказать, что я удивился, лучше вообще ничего не говорить. Это был шок…Стоп. Не может такого быть. Это шутка. Розыгрыш моих коллег или сослуживцев. Они хотят увидеть мою реакцию на искаженную действительность. Ну, что ж давайте поиграем в ваши игры. Сделаю