На дне большого котла. Дин Гэпли

действуют до сих пор, исправно снабжая звонкой монетой теперь уже бранков.

      Это, конечно, объясняло бы, как получилось до нынешних времён сохранить старинную систему податей, сейчас выглядевшую откровенно нелепой. По традиции, насчитывающей сотни лет, Капитан ежегодно уплачивал Залу Звёзд «капитанскую тысячу» – ровно тысячу монет серебром. По одной, стало быть, монетке за каждого воина Тысячи, ведь ответ перед Лазурной Булавой он формально держал всего за тысячу лучников. При этом численность бранков под его началом давно уже перевалила это скромное число, а всего Большого и Малого Народа в обширной стране, способной прокормить весь Фород, ясное дело, жило во стократ больше.

      Однако основные доходы казны, как знали те, кто по-настоящему разбирался в торговле, составляли отнюдь не прямые сборы, а косвенные – с оборота. Торговать же и торговаться во владениях Вожаков Вольных Стрелков и любили, и умели.

      Основной объём сделок с момента рождения страны, затерянного в тумане древности, когда-то уверенно совершали семьи, сидевшие по границам. Но страна разрослась, и тут же было создано несколько новых предприимчивых кланов – в основном основателей крупных селений.

      Они и поныне были у всех на слуху: Торники, Падубы, Норотулы, Рябопалы, Заглядники, Розарники и прочие, помельче. И всем им была нужна надёжная защита для торговых и ремесленных операций. Так и появились Вольные Стрелки.

      Кстати, из них же, отпрысков именитых семейств, называемых крепкими8, в основном набирались офицеры Тысячи Малого Народа: десятники, пятидесятники, сотники. Те по прошествии лет становились, если дослуживали и доживали, старшими офицерами. А затем, так уж сложилось, – и Капитанами.

      Эта точка зрения, правда, была не сильно-то популярна среди рядовых Стрелков, предпочитавших думать, что их Тысяча – это братство равных, где дорога наверх, вплоть до поста Вожака, открыта каждому удальцу.

      А среди кухонного люда, с которым Бодо тесно общался последние десять лет, о порядках в Башне рассуждали трезво – и только так: «Торговцы правят через брюхо, а Капитан – их меч и ухо».

      – Надеюсь, мы тут быстро управимся. Хотя куда торопиться: перекуса, похоже, не будет9, – прервал его размышления о природе власти и истории страны чей-то голос.

      Бодо повернул голову и увидел, что говорит один из лекарей. Его напарник, сидевший рядом, пнул скамью и воскликнул:

      – А чего это ты так веселишься? Мы из-за этого растяпы, споткнувшегося о собственные тарелки, угодили в темницу!

      – Тарелки, как же, – фыркнул первый. – При чём тут вообще парнишка? Ты что, проспал момент, когда к нам начали приносить раненых одного за другим?

      Юная посудомойка охнула, Ланго Падуб поднял голову, а главный повар Башни встал и попытался раздобыть в одном из карманов носовой платок. Все молча наблюдали, как он сначала безуспешно, а потом успешно справляется с этим, вытирает лоб, шумно дышит и натужно кашляет.

      – Каких ещё раненых? – изрёк Адальгрим

8

В оригинале употреблено выражение mighty clans, которое при дословном переводе даёт что-то вроде «могущественные кланы». – Прим. перев.

9

Особым предметом договора всех, кто служил в Майле, было то, что в 7 утра подавался завтрак (breakfast), в 9 утра – второй завтрак (brunch), в 11 утра – перекус (elevenses), в час дня – ланч (lunch), в 6 вечера – лёгкий ужин (earlier), в 9 вечера – ужин (dinner). Послеобеденный чай и другие приёмы пищи вне этого плотного графика уставом не регламентировались. – Прим. перев.