Выборгское противостояние в современной политической истории России. Часть Первая. Перед штурмом. Юрий Скок

из-за не надлежащего оформления заявки. Иначе же остается делать предположения о финансовой несостоятельности самого банка…»[281] Руководство комбината принимало свои «бумажные» мер – о беспределе, творимом «Межкомбанком», были поставлены в известность правительство Ленобласти и областное представительство «Центробанка» РФ. Засылали в «Межкомбанк» председателя профкома Льва Ханатаева, но его там корректно …«послали», вообще отказались вести какие-либо переговоры.

      По поселку, ползли нехорошие слухи, говорили, что комиссия КРУ, работавшая на комбинате, обнаружила еженедельные крупные поступления «налички» в кассу предприятия… В любой момент мог вспыхнуть конфликт между Управлением и цехами.

      11 ноября, во вторник, на Выборгском ЦБК прошла конференция трудового коллектива. В присутствии представителей местной Администрации и управления комбината решался революционный вопрос – что делать?

      И народ поднялся… Правда, это он так мог подумать, мол, я «сам поднимаюсь!» На самом деле – его подняли, ему разрешили попротестовать. Народ думал, – защищаю себя. Нет, ошибочка вышла: Все на защиту интересов «Нимонора»!

      Пресса непредвзято отметила в те дни: «Впервые за долгое время на комбинате наблюдается какое-то единство мнений – трудовой коллектив, профсоюз и руководители дружно ругают «Межкомбанк». Дошло до того, что конкурсный управляющий Александр Бочкарев сообщил, что готов выделить транспорт для поездки в Питер – пикетировать здание банка. И сам, если понадобится, встанет в ряды борцов»[282].

      Пикетирование должно было состояться в пятницу, 14 ноября, – «разрешение у петербургских властей уже получено». На полном серьезе поговаривали на комбинате и о других методах борьбы, незаконны – вроде перекрытия железной дороги и шоссе.

      Полудетективная история с вызволением залоговой суммы, внесенной компанией «Нимонор», со счетов «Межкомбанка» завершилась с благополучным для работников комбината исходом. Правда пришлось ещё раз «помучиться», на сей раз в выборгском отделении «Мосбизнесбанка», вереницы стоявших за своей зарплатой можно сравнить разве что с очередями за водкой времен перестройки. В первые дни выдачи денег люди занимали очередь с 4–5 часов утра. Банк мог претендовать на рекорд – обслуживали по 350 человек в день[283]. Но это были одни из немногих, уже забытых, радостных дней.

      Выводы, в которых нас пытались убедить

      Главный приватизатор Выборгского района В. В. Дубинин: «К коллективу комбината и его специалистам нет претензий. Кроме единственной. Со своим пакетом акций коллектив расстался с легкостью необыкновенной. Разумеется, каждый держатель акций персонально решал вопрос – хранить эти ценные бумаги или продать? Вот и выходит, что продавал-то акции каждый в отдельности, а в итоге все вместе уступили комбинат иностранцам. Люди у нас ещё не готовы к действиям в условиях рынка»[284].

      Не отстает от него и Александр

281

Миронова Л. Выборгский ЦБК продан. Но теперь жители Советского оказались заложниками банковского беспредела… «Выборгские ведомости», № 66, 06–13.11.97, с.3

282

Шолмов К. Этот смех не сулит ничего хорошего. «Выборгские ведомости», № 68, 13–20.11.97, с.1.

283

Шолмов К. А я еду, а еду за деньгами… Советские люди в боях за получку. «Выборгские ведомости», № 72, 27.11–04.12.97.

284

Михайлов А. «Панама» из Амстердама как одна из причин банкротства Выборгского ЦБК. «Выборгские ведомости», № 3, 24–31.01.97, с.3