Не бойся Жнеца. Стивен Грэм Джонс

Харди достает пачку и вытряхивает из нее сигарету для Дженнифер.

      Она отрицательно качает головой, мол, спасибо, не надо.

      – Молодец, – говорит он, но себе в сигарете не отказывает. – Ты сильнее меня.

      – Если начну, меня потом не остановишь, – объясняет она. – Да и денег на них нет.

      – Я могу кое-кому позвонить, – сообщает ей Харди, а сам ищет спички. – Может, кишки у меня и стали на три фута короче, но кое-какие связи остались, могу тебя куда-то пристроить.

      Дженнифер закрывает глаза и согласно кивает, то ли с благодарностью, то ли с сожалением, трудно сказать. Так или иначе, Харди оставляет ее в покое и разражается кашлем, от которого все его нутро будто опустошается.

      – Все нормально? – спрашивает Дженнифер с подлинной озабоченностью, к которой подмешан гнев, будто этот чертов кашель она может как-то унять – и готова с ним сражаться.

      Она еще там, верно. Где-то там. После того, что с ней произошло, что выпало на ее долю. Какую тяжелую ношу ей приходится нести, но она не сдается.

      А ей всего-то двадцать один, напоминает себе Харди.

      Что же это за мир такой, если он так с ней обошелся.

      Ей бы учиться где-нибудь подальше отсюда, на полную стипендию. Чтобы ее беспокоили только тесты, свидания, вечеринки.

      А у нее всего один друг – старик, подыхающий в бетонной коробке на крыше мира, и все ее воспоминания заляпаны кровью.

      И, проявляя лояльность, Харди отводит сигарету ото рта и кладет обратно в пачку фильтром вниз, чтобы потом не потерять. На удачу – глупое суеверие, он прекрасно это знает, но, если лишить себя маленьких личных ритуалов, жизнь быстро превратится в череду бессмысленных дней.

      – Долго сюда добиралась? – спрашивает он.

      – А что?

      – Сейчас поймешь.

      Он кивает в сторону озера.

      Уже три часа дня, в четыре стемнеет, она вряд ли следит за барометром – молодые, они такие – и не знает, что бушевавший внизу буран уже утих. Значит, с наступлением сумерек резко похолодает так, что у термометра никакой шкалы не хватит.

      Харди достает свой передатчик, пальцем просит Дженнифер помолчать и со щелчком подключает Мэг.

      – Шериф, – откликается она, и Харди почти видит, как она распрямляет спину, будто в комнату вошел настоящий начальник.

      – Через сорок пять минут мне нужна машина.

      – У вас заявка на шесть, – кратко напоминает ему она, но это просто от неожиданности, ведь он и сам знает. В микрофон доносится шелест: она перебирает бумаги.

      Поскольку водить машину ему трудно, а его прошлые заслуги еще уважают, служба шерифа каждый вечер посылает за ним машину отвезти домой. И получается, что теперь он видит Пруфрок только в темноте. Город для него превращается в собственную тень. Может, с учетом всех местных призраков, оно и верно.

      – Сделаешь, Мэгги? – спрашивает Харди. – Не хочу, чтобы меня тут насквозь продуло.

      – Уже, – отвечает Мэгги.

      – Только не посылай этого пацана, – добавляет Харди с наигранной серьезностью,