С шевроном «Вагнер». Автобиографическая повесть. Габыч

Я сразу сообразил, что возражать Стоуну бесполезно. Такой человек слушает только самого себя. Что ж, пусть говно себе плывет. Было какое-то чувство, что я здесь совсем ненадолго. Так что наплюй, дыши глубже, изучай, что можешь изучить, и просто делай вид, что ты всем доволен.

      На следующий день после завтрака новичкам сказали выдвинуться на полигон. Для занятий на свежем воздухе. Шкандыбать нужно было километра три мимо площадок для занятий танкистов и артиллеристов.

      На подходе к месту построения мы увидели строй человек в триста. Примкнули к своим из нашего отряда и стали ждать инструкторов. Инструкторы не заставили себя долго ждать и по прибытии сразу спросили, кто из нас на полигоне первый день.

      После переклички забрали нас с собой. Оставшиеся в строю потащили миномёты, «сапоги» и «дашки», кто к чему прикреплён на позиции. Штурма пошли заниматься тройками, бросками гранат, тропой разведчика и прочей штурмовой подготовкой. Ну а мы сходили получить свои автоматы и пришли на поляну к инструктору, который нам должен был показать, с какой стороны держать автомат.

      Потом мы стояли в стойке, поворачивались в разные стороны с автоматом, опустив ствол книзу и никак иначе. Потом разворачивались и имитировали стрельбу: сидя, стоя, лёжа. Потом перезаряжались одной рукой. К часу дня мы уже изрядно затрахались и, как только подвернулась возможность, сразу же сквозанули на обед. После обеда мы уже никуда не пошли, а дружно проебали занятия по топографии и корректировке арты. Мы, конечно, ещё те засранцы, но вышеупомянутый Стоун – это провал. Тип вообще нами не занимался, решая какие-то свои вопросы. Поэтому чувство совести нас особо не мучило.

      Вечером нам сказали, что мы переезжаем в полевой лагерь, и мы потащили свой шмурдяк в сторону полигона. Я по-прежнему был в своих голубых кроксах, которые к этому времени были уже, скорее, мышиного цвета. От грязи.

      Помимо этого было ещё посещение медика-женщины. Для медосмотра и заключения годен не годен. Нас сразу предупредили: заходишь, здороваешься, молчишь. При входе в кабинет на порог не наступать, не наступать на порог ни в коем случае, совсем не наступать, даже в мыслях чтобы этого не было. Если хоть одно из условий будет нарушено, то она может развернуть всю пришедшую группу и отправить обратно.

      «Ничего страшного, – говорила она, – зайдут в другой день».

      Но, положа руку на сердце, говорливых и не понимающих, куда они попали, типов хватало. Поэтому я понимаю, что такая жесткость с её стороны была оправдана.

      Нам повезло. В нашей группе концентрация дегенератов была минимальная. По итогу медосмотр был пройден без эксцессов. В моём обходном красовался штамп: «Ограниченно годен».

      Контракт я подписал на четвёртый день, жетон получил – на пятый. Судя по всему, для организации, ядро которой до недавнего времени состояло максимум из трёх тысяч личного состава, было непривычно работать с таким огромным наплывом людей, желающих стать штурмовиками.

      Когда