С шевроном «Вагнер». Автобиографическая повесть. Габыч

копейки! Наблюдение, контроль и уничтожение – вот твои действия. Иначе проебал – убило.

      Впереди произошла заминка. Мы кого-то встретили. Поступила команда рассредоточиться, и мы упали по сторонам этой огромной канавы, или осушенного канала. Я скинул рюкзак и двинулся ближе к точке встречи. Там стояло трое парней. Рубик, наш проводник, и ещё двое.

      – Парни, а где Бита? – спросил я. Мне очень хотелось увидеться с Битой.

      – А ты кто такой, что Битой интересуешься? – ответил мне один из двух парней. Это был Сяпа. – Я – подельник Биты.

      – Близкий я его.

      – Бита на позициях, – сказал Сяпа.

      Это была моя первая встреча с Сяпой, второй был Рич. Рич и Сяпа – оба мои земляки, с Питера. Проектанты. Они одними из первых зашли на Украину добровольцами. По-моему, с Яблоневки их забрали, не помню точно. А может, один из них из Форносово. Пройдёт время, и эти двое будут эвакуировать меня на квадроцикле по осенней распутице, когда я подорвусь на лепестке.

      Итак, нас довели, и Роммель начал размещать нас по нашим точкам. 135-я точка, в районе дач у Светлодара. Наверное, как день ухода в армию или первый день студенчества, я запомню её навсегда.

      Сюда меня отправили вместе с Солярой. На склоне оврага, под раскидистым деревом уже был выкопан небольшой окопчик, и нам предстояло его углубить. Поколупавшись в потёмках, мы бросили это гиблое дело и договорились, кто первый отдыхает. Соляру я отправил первого спать, и мы разошлись. Соляра кинул кости под куст, на устроенную из какого-то хлама и рюкзаков кровать. Я остался наблюдать в окопе.

      Ночь выдалась холодной после дождя. Вроде всё тихо. Только рация в руках потрескивала обрывками переговоров в эфире! Первый символ власти, хуле! Шёл какой-то движ, искали некоего Фарша. Потом я услышал голос Биты в эфире:

      – Вижу какое-то движение.

      – Бита, ты окружён, всё в порядке, – ответили ему, – в смысле окружён своими.

      Это была шутка. Говорю же, без юмора на войне никуда. Старый параноик в темноте пытался удержать своих гусей. Я невольно улыбнулся.

      Тут в районе километра к северу от нас начались прилёты. Дрожало всё, гремело, как на дискотеке в ДК «Невский» в бытность мою подростком. То ли «Град» отработал, то ли ещё и арта добавилась к нему.

      Я глянул в сторону Соляры, он дрых под кустом в ложбинке. Срать на всё. Железные нервы. Сам нырнул в окоп. Выглянул, прислушался. Доложил, что у нас погода тёплая. Осадков в нашем районе нет. Позвал Соляру, подумал, что парня отправил спать, когда хрен уснёшь. В ответ раздался богатырский храп. Кому война, а кому мать родна.

      Соляра… Не знаю его имени. Парнишка со Ставрополья. Потомственный учитель. Все в роду были учителями: прабабка, бабка, мать. Он преподавал информатику в младших классах. Коренастый, чуть полноватый медвежонок Соляра. Один из тех людей, глядя на которых я думал: «Что ты здесь делаешь? На хуя?» С другой стороны, кому на хер нужна