Светлейший. Тьма. Владимир Марков-Бабкин

и Мария Первая тоже не спешат. Осторожничают, предпочитая всю ответственность, если что, спихнуть на меня.

      Потягиваюсь в кресле. Краем глаза бросаю взгляд на один из виртуальных экранов. Сообщение, которое привлекло моё внимание днём:

      …За Правду и Веру нам выпало встать —

      Страны молодым батальонам.

      Мы новые ветры наших знамен.

      Мы – руки, поднявшие знамя.

      У правды и верности нет двух сторон

      Вставай же за Родину с нами!

      Сообщение, как тут говорят, «выстрелило». Особенно среди молодёжи. Не только в Константинополе, но и по всему Единству. Да и Терры тоже. Судя по всему, вихрь молодёжных выступлений выплеснется и за пределы Терры и охватит всю Землю.

      198,3 миллиона сердечек, 99,42 миллиона пересылок, 999,9 миллиона просмотров. За девять часов.

      М-да. Дела.

      Диана застонала под пледом, пытаясь повернуться на другой бок.

      Пересаживаюсь из кресла на диван. Гарь, кровь и копоть мне едва удалось хоть как-то оттереть влажной салфеткой с её лица. Она просто заснула у меня на руках. Я не стал тревожить её раздеванием и переодеванием в чистое. Проснётся – сходит в душ. Конечно, придётся ректору Университета менять диван. Он бы, может, и выставил бы пропахший порохом, измазанный гарью и кровью диван в местном музее, но я ему это сделать не позволю.

      Диван я заберу. Будет у него своя отдельная комната, где из мебели будет только он. Посередине. Как семейная реликвия. Как и орден Святой Екатерины с осколком, застрявшим в нём.

      Спи, моя девочка.

* * *

      Терра Единства. Ромея. Константинополь. Императорский Константинопольский университет. 2 сентября 2015 года

      – Миша?

      Подхожу к дивану.

      – Да, счастье моё?

      – Ты здесь?

      Вечно странный женский вопрос, она ведь видит меня перед собой.

      – Да, радость моя. Как ты себя чувствуешь?

      Морщится.

      – Болит всё. Особенно грудь с левой стороны.

      Киваю.

      – Ещё бы, там такая гематома. Но орден тебя спас.

      Кивок.

      – Катя меня спасла.

      Ну, пусть Катя. Не суть.

      – Поспишь ещё? Или докторов кликнуть?

      – Не надо докторов. Где Аяна?

      – Много часов сидит в приёмной. По-моему, даже в туалет боится отлучиться. Отпусти её спать. А, вообще, цени её. Она пошла в бой за тебя, под пулями рисковала жизнью за тебя и ни на шаг от тебя не отходила. И не отходит. Она хорошая девочка. Верная.

      Кивок.

      – Позови её тогда.

      Через считанные секунды появилась у дивана Аяна.

      – Да, моя госпожа. Как вы себя чувствуете? Что-то принести или сделать?

      – Нет, мне уже лучше. Я просто ещё посплю. Отправляйся и ты спать. Это распоряжение.

      Упрямое:

      – Прошу простить, моя госпожа, но вас нужно переодеть и помыть. Тогда будете спать чистой и в чистом. Нельзя так…

      Хмыкаю про себя. У бурятов свои тараканы.

      Аяна:

      – Позвать