Светлейший. Тьма. Владимир Марков-Бабкин

недостойное

      Прочь отжени!

      Была ли это стихийно родившаяся акция? Или это сценарий Марии Первой? Кто знает. Я не знаю. Но она мастерица на такие выходки. Могла и организовать «стихийное пение». Повторюсь, с неё станется. Хитрая баба. Но и мудрая. Этого у неё не отнять.

      Но совместное исполнение Гимна Царя действительно настроило толпу на определённый лад и настрой.

      Меня никто никак не ограничивал ни текстом, ни временем. Это настораживало. Это было рискованно для всех сторон. Но Мария Первая пошла на риск. Не знаю, что у неё там в голове, но если мне дали сказать, то я скажу. А там уж…

      – Товарищи. Друзья. Братья и сёстры. Разве у нас с вами детский праздник непослушания? Разве, как в той поговорке: «Назло бабушке отморожу себе уши?» Мы же собрались тут не для того, чтобы разбить пару витрин или сжечь пару автомобилей, верно? Мы хотим изменить нашу жизнь. Кому очень хочется, тому я куплю пару авто и пару магазинов, можете даже их разнести и сжечь к чертям собачьим. На разве ради этого вы здесь?

* * *

      Терра Единства. Ромея. Константинополь. Особняк князей Островых. 2 сентября 2015 года

      Мы сидели на пепелище. Наш дом сгорел. Полностью. Только закопчённые стены остались и дыры в прогоревшем полу.

      Мы молчали.

      Дина лишь прижалась щекой к моему плечу. Такому же грязному, как и всё вокруг.

      Моя рука опиралась на фамильный меч. Ему было Бог знает сколько лет. Много сотен. Не считая регалий ордена Святого Андрея Первозванного, этот меч единственное, что осталось от моего дома. И окровавленный диван в университете.

      Появился Вовка. Молча сел рядом. Прямо в пепел нашего дома.

      Киваю:

      – Привет, дружище.

      – Привет. Я сразу в универ, там сказали, что вы здесь.

      – Да…

      Ответ был неопределённым. Мало у меня таких особняков? Нет. Много. Но что-то сломалось в душе. Почему-то именно это место было важным для нас. Или стало.

      – О чём молчите?

      Пожимаю плечами.

      – Думаем, в какую комнату поставить тот окровавленный диван, на котором Диана спала прошлый вечер.

      Вовка сказал лишь одно слово:

      – Прости.

      Помолчав, Вовка спросил у Дины:

      – Привет, сестрёнка. Ты как?

      Вздох:

      – Привет, братишка. Вчера был радостный день. Врачи сказали, что у нас будет девочка.

      – Ой, поздравляю! Уже придумали имя?

      Кивок.

      – Да. Катя. Екатерина.

      Целую жену в висок.

      Вовка кивает:

      – Я рад за вас. И что всё закончилось.

      – Нет. Ничего не закончилось пока. Нас пишут?

      Пожатие плечами.

      – Нет. Связь в районе подавлена наглухо, а вокруг меня в трех метрах белый шум. – Цесаревич показал браслет на руке.

      Иронично киваю.

      – Прикольно. А можно нам такой хотя бы для постельных дел?

      Усмешка.

      – Разве что в моём присутствии. Браслет настроен на меня. Да и что я там у вас не видел?

      Диана довольно чувствительно пихнула его локтем в ребра.

      – Дурак!

      – Ну, дурак