Графиня на арене. Минерва Спенсер

от наслаждения, а он был глубоко в ней, Эллиот понял, что излился внутрь. Даже плавясь от экстатического восторга, он осознавал, что это значит: для зачатия хватит и одного раза.

      Джо была слегка навеселе, когда Эллиот на нее наткнулся, но теперь – после того как она бросилась к нему в объятия и стонала как блудница – в голове до боли прояснилось.

      «Что я наделала?»

      Когда страсть поутихла, Эллиот взял ее на руки, как младенца, и отнес на одеяла, а сам лег рядом.

      Его голос в темноте прозвучал мягче обычного:

      – Я знаю, что ты не спишь, Джо. Я почти слышу, как ты жалеешь, что это произошло.

      – Что сделано, то сделано.

      Эллиот рассмеялся.

      – Мы слегка поторопились: признаю, – но ведь неплохо вышло.

      Да, вышло весьма неплохо, даже хорошо, так хорошо, что становилось страшно. С ее точки зрения, Эллиот был просто идеальным мужчиной.

      Единственным, что нарушало совершенство, было его происхождение. У сына графа нет будущего с кровожадной наемницей, беспородной артисткой цирка.

      Эллиот вздохнул.

      – Почему только одна ночь, Джо? Почему бы нам не…

      – Не договаривай. Я не буду ничьей шлюхой.

      Она отвернула голову к костру, и у нее защипало глаза: наверное, от дыма, или пылинка попала, или еще что-нибудь…

      – Джо. – Эллиот взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. – Посмотри на меня.

      Она резко обернулась и требовательно, хмуро глядя на него и радуясь, что костер уже едва теплится и Эллиот не сможет как следует рассмотреть ее лицо, спросила:

      – Что?

      – Ты знаешь, что я не это имел в виду!

      Джо несколько раз глубоко вздохнула и, лишь почувствовав себя спокойнее, сказала:

      – Прости, я знаю, что ты хотел не это сказать.

      – Думаешь, у нас нет будущего, потому что мы из слишком разных слоев общества?

      Джо молча смотрела на него.

      На мгновение Эллиоту стало стыдно.

      – Боже, это если предположить, что ты вообще питаешь ко мне хоть какие-то чувства! Ты, наверное, считаешь меня самоуверенным, несносным и…

      – Я считаю тебя совершенством.

      У Эллиота отвисла челюсть.

      Боже милостивый: она, похоже, и правда совсем пьяна.

      – Я… я просто хотела сказать, что ты мне нравишься, – выдавила Джо, запинаясь, когда он уставился на нее с открытым ртом и выпученными глазами. Это были слова влюбленной девочки-подростка, и она сразу же добавила: – В смысле – ты хороший, порядочный…

      Эллиот чуть склонил голову, нахмурив брови.

      – Ты не чешешь языком попусту и не переживаешь слишком сильно по всякому поводу, так что было приятно с тобой путешествовать без кучи всякого… – Только сказав все это, Джо поняла, насколько странными кажутся ее слова. – Наверное, ты меня теперь считаешь полной дурой.

      Эллиот засмеялся.

      – Я считаю тебя очаровательной.

      – Очаровательной? Вот уж так меня еще никто не называл.

      – Большое упущение.

      Его взгляд был таким теплым и искренним, что