Выше своей гордости. Мария Тюрина

началась, и в такт с ней начался гавот.

      Пары синхронно передвигались по кругу, меняя шаги зигзагом, поочередно сменяя их поклонами и поворотами. Легко было понять, когда одна часть танца переходит в другую, и начинается вальс. Герцог был приятно удивлен легкостью движений Мадемуазель Леруа. Он ожидал, что Мэриан проявит свой характер даже в самых неподходящих для этого мест. Представить тяжело, каково было его удивление, когда вместо разъяренной девушки, он увидел перед собой элегантную даму, способную закружить его в нежном вальсе.

      – Вы не перестаете меня поражать, – нарушил молчание Антуан.

      – У каждого свои таланты, – ответила она ему, медленно передвигаясь под его властной рукой на противоположную сторону.

      Их диалог был схож на партию фехтования, если не брать во внимание их танец, хотя с какой-то стороны, он даже укреплял это сравнение. Шпаги, которыми они пытались выявить слабые места друг друга, пролетали мимо. Они двигались так точно и безукоризненно, что лезвие этих шпаг не способно было их ранить, лишь задеть. И если бы они решились вести какую-то игру – заверяю вас, что в остроумие они были бы не прочь посоревноваться.

      Когда очередная партия гавота закончилась, пары, поблагодарив друг друга за танец, разошлись, пребывая в полнейшем неведении о дальнейших планах своих партнеров. Также поступили и Мэриан с Антуаном. Она, как и раньше, растворилась в толпе, держа направлении к периферии, попутно здороваясь с дамами по пути. Позже Герцог посетил ложе отца, дабы узнать о его расположении духа, и был крайне удивлен, что тот оживленно беседовал с господами из других городов и поместий о неведанных Антуану делах. Он поздоровался с ними и, чтобы не мешать этому веселью, аккуратно скрылся в тени людей, чьи беседы были не менее скучны тех, что он только что избежал. Барон де Фраузе и его семья не были в списке тех, кто любил подобные беседы, и потому сам Барон также старался сегодня их избегать. Но встреча Фраузе и Антуана была неизбежна, как, надвигающаяся буря мятежей на границе с Англией.

      – Барон де Фраузе, – почтил Антуан его своим присутствием.

      – Герцог Антуан, рад Вас видеть, как Ваши успехи?

      – В чем же именно?

      – А в чем бы Вы хотели их лицезреть больше всего? – спросил Барон.

      – Вы умеете задавать нужные вопросы, – сказал Антуан.

      – Вы умеете их правильно слышать, – ответил Фраузе.

      Аккуратно сменив тему, Герцог поднял несущий на подносе бокал вина и продолжил разговор.

      – Как Ваш сын? Я давно его не видел.

      – О, Энзо? – спросил Барон. – Отлично, он часто спрашивает о Вас. Никак не пересечетесь?

      – К сожалению, вечные дела.

      – Знакомо, скоро мы все погрязнем в этой пучине, – Антуан явно не был сторонником таких разговоровю. То ли из вежливости, то ли по незнанию всей серьезности данной ситуации, но Фраузе не был тем человеком, который стал бы на него давить. – Он в скором времени прибудет в Париж, – молчание заставило