Роман и Джулия. Елена Ивановна Васюк

знакомились с кавалерами на сайтах знакомств, а после свиданий с хохотом обсуждали соискателей.

      Воспитывать Улю Лидочка не умела совершенно, все ей разрешала, никогда на нее не давила, не добивалась откровений и хвалила за каждую мелочь. Только просила быть осторожной. Это и подкупало Улю, она доверяла матери гораздо больше, чем ее подруги.

      – Я так рада, что бабушка учит тебя готовить!– говорила Лидочка сегодня. – Что ты еще освоила?

      – Завтра побалую тебя баклажанами. – отвечала дочь. – Ну, еще научилась готовить блинчики и оладьи. И супы. До борща я еще не доросла, но это высший пилотаж, говорит бабушка. А котлеты – это запросто.

      – Умница моя! А Марк Борисович… не звонил?

      – Нет. Но ты не переживай, без работы не останусь. Знаешь, мне понравилось работать у Ривкиных. Может, я снова найду что-то подобное. И оплата высокая, и полегче, чем в больнице. Одного страдающего человека моя психика выдерживает лучше, чем несколько десятков.

      – Ничего, с голоду мы не умираем. Ты отдыхай, я посуду сама помою.

      – Мам, тебе что-нибудь говорит фамилия Бубнов?

      – Ну, конечно. Саша Бубнов проходил у нас преддипломную практику. Замечательный парень! Он как раз у Ривкина работал, так за ним хвостом и ходил. А после окончания практики я его не видела и ничего о нем не знаю.

      На следующий день Уля нажарила гору оладий, отложила с десяток в маленький контейнер, полив сметаной, и позвонила в соседнюю дверь, к Семенычу. Сосед, недавно проснувшийся, всклокоченный, с опухшим лицом, очень обрадовался. Жадно схватил угощение:

      – Улька, спасибо тебе! А то у меня пожрать нечего, только чай. Что? Нет, деньги есть, щас в магазин слетаю и все куплю. Вчера допоздна заканчивали с другом одну шабашку, потом немного отметили, вот и заспался. Извини, не приглашаю, беспорядок у меня сегодня.

      – Как и всегда. – вздохнула Уля. – Семеныч, если что-то нужно, вы не стесняйтесь, поможем. Может, постирать чего? Я пока без работы, время есть.

      – Да… жалко их, Ривкиных. Мадам меня не любила, оно и понятно, а Борис свойский мужик оказался, мы с ним перед его болезнью скорешились. Он ко мне в гости захаживал, на мой бардак внимания не обращал. Умный до ужаса! И ведь не очень старый был, чего так быстро ушел?

      – Скажите, вы слышали от него фамилию Бубнов? Александр Бубнов?

      Семеныч честно напрягает мозги, морщит лоб и мотает головой. Уля прощается и уходит к себе, какое-то время думает о своем пьющем соседе.

      Семеныч смолоду работал в Институте по хозяйственной части – был и плотником, и сантехником, и электриком и даже одно время сторожем. Он был мастер на все руки, руководство его очень ценило и придумывало, как не обидеть его в зарплате, чтобы не ушел в более хлебное место. Там же он познакомился со своей будущей женой, Таисией, молодым научным сотрудником. Ей было не скучно с простым рабочим парнем, он много читал, был очень веселым и активным, правда, любил иногда выпить. Она согласилась стать его женой при условии – никакого спиртного. Никогда.