Собрание Сочинений. Иван Гоготов

Эльзу, вызвал такси к отсеку. Он соскучился по Оле, хотя прошел час с небольшим. Поделиться новостями, а вечером рядышком слушать свои аудиокниги и сладко засыпать – это счастье, доступное избранным…

      ***

      Прост надел выданный холодный, цвета металлик плащ и в шесть ноль-ноль утра, введенный в курс дела управляющим тем сектором «Денежного небоскреба», по которому шнырял зеркальный внутри лифт, подумал, улыбнувшись про себя: «Поехали!»

      – Доброе утро, господин! Этаж?

      – Пятнадцатый, – сказал подвыпивший, но солидного вида человек, пахнущий лосьоном после бритья (в воздухе улавливались грейпфрут и мята). Когда лифт тронулся, заговорил по мыслесвязи, недоступной для лифтера: – Инга, свяжись с хозяином ресторана «Третий бокал», где мы отмечали день рождения женушки. Попроси его, чтобы он скинул мне номерок официантки с татухой на шее и большими глазищами.

      – Если станет отказывать, надавить?

      – Так и сделай…

      – Ваш этаж, господин. Хорошего утра!

      – Добрый день, господин! Этаж?

      – Сто семидесятый, – расслабленно ответил молодой человек, ровесник Проста, блондинистый, с прической с пробором и трехдневной щетиной на лице, которое сияло, как и голубые глаза. Когда желтая цифра сменила другую цифру, он продолжил по мыслесвязи: – Лиза, прижилось ли андроидное сердце у моей подопечной?

      – Все отлично. Лечащий врач выразился так: «Новенький мотор зашумел в старом капоте!»

      – Слава Богу.

      – Вы – Бог!

      – Как дела в «Улитке», доме престарелых?

      – Мирненько. Жильцы не перестают докучать сиделкам: «Нам бы хотелось почаще видеть нашего ангела-хранителя. Очень приятный мужчина!»

      – Ваш этаж, господин.

      – Как вас зовут?

      – Тихон Прост…

      Дома, когда Тихон выспался и трапезничал с Олей, ему прилетел денежный перевод на счет, в назначении платежа значилось: «Чаевые». И они падали всегда, после того как он поднимал или спускал этого вежливого человека.

      – Добрый вечер, господин! Этаж?

      – Двести двенадцатый, – человек был весь в черном, только одна деталь указывала на то, что рядом с лифтером не охранник, а очередной наниматель: золотая кайма в виде египетского орнамента бежала по плащу. Он обратился к умной ассистентке по мыслесвязи: – Нора, утром я собираюсь на виртуальное кладбище к сыну. Надо же: выпасть из парковочного отсека этой чертовой башни. Дурак! Ты поняла: подогнать лимузин. А на вечер пригласи оперную певичку, что в прошлый раз не щадила связок. Цифра растаяла и проявилась другая.

      – Выполню. Не беспокойтесь.

      – Ваш этаж, господин…

      – Доброй ночи, господин! Этаж?

      – Шестидесятый, – сухо сказал мужчина, бледный, как лунный свет, с волчьими глазами. Когда они изучали отражающегося Проста, продолжил по мыслесвязи:

      – Фурия, соедини с Борисом…

      – Да, Аль.

      – Выполнил?

      – Да, склад горит, Аль.

      – Он понял,