Кроличья нора. Евгения Харина

знаю, думаю нет. – солнце наконец село и Кейт повернулась к Марку, – надеюсь это не больно!

      Он засмеялся. – конечно же нет, не переживай. – давай сделаем так, попробуем легкую версию, мне тоже надо понять насколько ты восприимчива и насколько это для тебя безопасно, я сильно сомневаюсь, что получится откатиться в какое-то прошлое воплощение, но хотя бы будет понятно, как далеко мы сможем зайти.

      –Давай, что я должна делать?

      –Ничего. Просто пей чай и ни о чем не думай.

      Когда чай был допит Марк попросил ее принять максимально удобную положение, закрыть глаза и начал говорить. Он говорил про тяжелеющие веки и про то, что неспособность их открыть это ее желание, он говорил, что ей нечего бояться и что его голос всегда будет с ней, он говорил-говорил-говорил…Кейт, которой поначалу было очень смешно, сейчас просто растворялась в пространстве и времени. Голос Марка был все дальше, световые пятна в глазах тускнели и в конце концов погасли, наступила тишина и абсолютная тьма. А потом она услышала имя. Ее имя. И это не Кейт.

      Мустафа

      Мустафа был голоден. Он сидел и смотрел себе под ноги, раздумывая над тем, где он может заработать пару монет. Он был не велик ростом, худой. Жизнь была к нему сурова, он никогда не знал своих родителей, они оставили его местному имаму, когда Мустафе не было и двух лет. Иногда Мустафа думал о том, почему они решили, что он не достоин быть их сыном, но с каждым разом вопросов становилось все больше, а ответов все меньше и он перестал терзаться.

      Имам был к нему необычайно добр, и мальчик изо всех сил старался не быть обузой этому человеку и его семье, которая никогда его не обижала, но и не любила. Мустафа понятия не имел, что такое любовь. Скорее не так, он понятия не имел, что значит быть горячо любимым кем-то, но сам любить умел, наверно потому что всю свою короткую жизнь стремился получить любовь в ответ.

      Помимо всего прочего, он слегка своеобразно видел мир, нет, он не был умственно отсталым, скорее наоборот. Мустафа просто знал о мире то, что не понимали другие поэтому со временем он бросил попытки объяснить. Люди не понимали его и только смеялись. Много выпало на долю восьмилетнего мальчика, но никогда он не жаловался не судьбу, никогда не позволял ненависти и обиде вытеснить веру и доброту из его сердца. А сейчас он был голоден.

      Мустафа поднялся на ноги, вздохнул и не поднимая головы поплелся по улице, пройдя метров сто, он свернул за угол и обомлел. Во дворе чужого дома стояла повозка, а в ней кроме всякой утвари, мотков ткани и специи лежал холщовый мешок с хлебом. Имам с детства объяснял Мустафе как должен вести себя истинный мусульманин, именно поэтому мальчик брался за любую доступную ему работу, он никогда ничего не украл. Украсть значит оскорбить создателя, а ведь только благодаря ему Мустафа всё ещё жив. Он зажмурился, развернулся и попытался пойти прочь, но голод был таким сильным, что Мустафа и не понял, как он оказался в шаге от мешка, протянул руку и вдруг услышал за спиной рычание. Очень медленно мальчик развернулся и похолодел – собака размером с телёнка утробно рычала и скалила зубы. Он попытался сделать шаг в сторону,