ТЫ ЕСТЬ. Данир Дая

двух стихиях было сложно, но она жадно хватала воздух, пока что-то, какая-то огромная лапа, не схватила её за ногу.

      В пучине невозможно было разглядеть лица, но очевидно было одно: это что-то большое, животного происхождения, с жёсткой шёрсткой, что горит своими красными злобными глазами в направлении Ренаты.

      Пытаясь вытянуть ногу, ударить по захватчику, в вязком пространстве у неё не было шансов вырваться, а воздух давил в лёгких. Вдруг ей послышался крик: пронзительный крик, разноголосый, непонимающий.

      Девушка начала смотреть по сторонам, пытаясь выяснить, откуда он исходит, но вдруг появился яркий свет. Вся вода, что была в комнате, хлынула наружу, к этому свету. Лапа отпустила Ренату, потоком её вынесло из ослепляющей квадратной щели.

      Она наконец могла вдохнуть полной грудью, откашливая водой, и могла услышать себя. Открыла глаза она уже на солнечном поле, где-то посреди деревни. На грудь что-то давило. Приподняв голову, она увидела Деревяшку, что словно человеческими глазами смотрел вперёд, по дороге, что вела до самого неба, а, увидев, что Рената очнулась, наклонился к ней.

      – Пиршество на закате, – вдруг начать читать наставления кот, – пламя под насадом. Лишения и безумство тому, кто посмел.

      – Посмел что? – перебила вдруг Рената, не удивляясь речи Деревяшки.

      – Забыть себя. Забыть друга своего. Мир мёртвых открыть самолично. Берегись, женщина. Не утопись и не сгори.

      Рената никак не могла интерпретировать сказанные слова, что прошли через несколько метафор и аллюзий. Пыталась, но смысл не вытягивался. Свет странно светил на лицо Ренаты: будто она сидела в тёмном шкафу, дверца которого не закрывалась до конца, а на её из комнаты от лампы струились линии – чуть тусклее, чуть ярче.

      – Кто ты такой? – не смотря на Деревяшку спросила Рената.

      – Я множество. Я тот, кто защитит. Тебя, мальчишку.

      – Мальчишку уже не защитить, – с грустью произнесла Рената.

      – Ты узнаешь. Ты многое узнаешь.

      ***

      Деревяшка замурлыкал у неё под ухом, притираясь к щеке. И Рената открыла глаза, проснувшись. Проснувшись как раз от того, что Деревяшка, что во сне говорил с ней, окружил её голову, ласкаясь. Проснулась с удивлением, что поезд не трясётся и не отбивает колёсами по рельсам.

      Проснулась из-за отдалённых разговоров и перешёптываний, что из-за своей кучности. Возможно, они просто на остановке, поэтому, спихнув кота ближе к ногам, Рената приподнялась, протирая глаза ото сна, и посмотрела на залитую солнцем улицу. Вместо вокзалов, проводов, станций, рельс, домов и чего-либо ещё, что напоминает цивилизацию, ей показался лес.

      Клиновый лес, куда в толпу затесались ели, где с каждым вздохом ветра спадали листья, приземляясь на высохшую траву. Лес, который вроде и был так знаком, но чем-то всё же отличался от типичного леса в Центральной России.

      Был дальше по духу, богаче по своему естеству, не тронут человеком в его личностных целях. Был собой в его первозданном виде, а не сколочен на скорую руку ради того, чтобы человек