Самозванка для чародея, или Как угодить в царевны. Яна Епринцева

батюшка! Не отдавай на смерть! – заплакала она.

      Конюх хмыкнул, да только покрепче ухватился, так что синяки на белой коже дочки отпечатались.

      – Что ты скулишь дура-девка! Тебе честь выпала – царевной стать. Пусть и ненадолго. Он кто ещё может этим похвастаться? В шелка да парчу тебя нарядят, золотом украсят, с почестями проводят.

      «Вот уж повезло! Быть сожранной заживо!» – думает девушка, а у самой слёзы так и текут ручьём по щекам.

      Морщась от боли, шла Любава за отцом, понимая, что, даже если и сумеет вырваться и убежать, всё равно отыщут и к царю притащат, раз выбрали на роль жертвы чародея.

      Глава 3

      Во дворце её уже поджидали. Сама царица Мирослава встретила рыдающую девушку. Она подошла, оглядела Любаву, приподняла руками за подбородок, голову туда-сюда повертела, косу потрогала.

      – Уж больно худа! Царевна наша гладка да упитана, как бы не заподозрил чего чародей… – пробормотала она. – Ну, делать нечего, до рассвета лучше не сыщем.

      Девушка ещё пуще слезами залилась. Страшно, но сказать не смеет, кто ж будет её слушать?

      Мирослава же была женщина умная, она живо смекнула, что надобно будущую жертву кровожадного колдуна в нужное расположение духа привести. Побоялась, как бы она всё дело не испортила.

      – Ты девонька пойми, от тебя зависит сейчас судьба всего государства. Если не получит злодей, что требует, он от города камня на камне не оставит. И тебя всё равно убьют его ратники, а перед этим ещё и позабавятся. Согласившись же идти добровольно, ты множество жизней спасёшь! Пожалей малых деточек, стариков и старух, да и своих родных. Их ведь тоже порубят в капусту вражеские мечи и топоры, – заговорила царица.

      Принялась она Любаву уговаривать, расписывать, какие злодейства может учинить с беззащитными жителями столицы злобный колдун. Называет её спасительницей всего государства, обещает помнить подвиг её, отдавшей жизнь во благо родного города.

      – Всех убьют, никого не помилуют. Неужто не жаль тебе? – вкрадчивым голосом молвит женщина.

      Не выдержало этого доброе сердечко девушки. Подняла она голову, слёзы утёрла и отвечает:

      – Хорошо, я согласна…

      – Вот и умница! – обрадовалась Мирослава. – Только смотри, ни в какую не признавайся, что ты не царская дочь. Иначе Златомир и тебя не пощадит, и град-столицу разорит, в наказание за обман!

      – Не признаюсь. Всё равно умирать, так зачем же других на смерть обрекать? – кивнула девушка.

      – Вот и умница! А пока давай собираться. На рассвете выведут тебя за ворота, а до этого времени надобно из тебя настоящую царевну сделать, – ласково говорит Мирослава.

      Видит девушка, что вроде царица и добрая, и приветливая, а смотрят цепко, в карих очах злорадство так и плещется.

      «Рада, поди, что родную дочь уберегла. А мне всё равно, всё едино – колдун ли убьёт, отец или царская стража. Не дадут они мне жизни, заставят сделать как им надобно», – с горечью думала бедняжка, выполняя всё, что от неё требовали.

      Под