Ничего личного. Книга 5. Мигель Аррива

завершилось, но Амадео нутром чуял – с Флавио такое не прокатит. Скорее, он оставит пленника себе как ценного заложника или дорогую игрушку, да еще и приставит усиленную охрану. Пусть лучше Амадео побудет никому неизвестным Армандом, которого никто не станет искать.

      Обернувшись полотенцем, он вернулся в комнату и открыл шкаф. Потянулся за первой попавшейся футболкой, и сердце скакнуло к горлу.

      У открытой двери стоял Флавио и в упор смотрел на него.

      Амадео усилием воли заставил себя успокоиться. Натянул футболку, затем выбрал штаны. На нижней полке шкафа нашел кеды и, усевшись на стул, зашнуровал их. Все это время Флавио молчал и не делал попыток поторопить его. Закончив, Амадео скрестил руки на груди, откинулся на спинку стула и ответил хозяину тем же пристальным взглядом.

      Первым затянувшееся молчание нарушил Флавио.

      – Вижу, ты закончил приводить себя в порядок. – Поскольку Амадео не ответил, он продолжил: – Ты худой, как бухенвальдский узник. Скажу Мануэле, чтобы тебя усиленно кормили.

      Амадео молчал. Так и не дождавшись ответа, Флавио поманил его к себе.

      – Иди сюда.

      Он не двинулся с места. Работорговец сжал губы, пересек комнату несколькими быстрыми шагами и схватил Амадео за футболку.

      – Ты еще не понял положения, в котором оказался? – прошипел он, дернув Амадео вверх. Ткань затрещала. – Я приказываю – ты выполняешь, ни больше и ни меньше. А теперь прекрати таращиться на меня, будто принц на простолюдина, и топай за мной, если не хочешь, чтобы тебя тащили на цепи. Все понял?

      Амадео кивнул.

      – Иди за мной. Покажу одну из твоих главных обязанностей.

      Амадео не стал спрашивать, какую именно, только мысленно пожалел, что в этой комнате не было решительно ничего, что можно было бы использовать как оружие. Слишком сильным Флавио не выглядел, но повсюду охрана, готовая вмешаться по первому приказу.

      Он поднялся и едва заметно покачнулся, уповая на то, чтобы Флавио не заметил, насколько он слаб. Он так и не успел поесть – последний кусок хлеба узники получили перед самым прибытием, а с того момента прошла, казалось, целая жизнь. Каким-то чудом он все еще держался, но силы были на исходе. Ну и угораздило угодить в такую передрягу…

      Флавио тем временем провел его в башню, ругая на чем свет стоит строптивого раба. Амадео усмехался, но на самом деле судорожно соображал, что делать. Если он нападет на Флавио сейчас, толку не будет никакого – его либо убьют, либо покалечат, и это максимум, чего он сможет добиться.

      Флавио тем временем остановился посреди холла так резко, что Амадео едва об него не споткнулся. Уперев руки в бока, хозяин оглядел башню и, не найдя того, что искал, рявкнул:

      – А ну катись сюда, щенок!

      Амадео поморщился. И как только прислуга еще не оглохла от постоянных криков? Его наверняка слышат оба крыла на обоих же этажах.

      – Вы звали меня, отчим? – раздался позади сиплый голос.

      Амадео обернулся и застыл. Перед ним в инвалидной коляске сидел Рикардо Торрес.

      Первое