В петле из колец. Илья Бухарин

огромный стол, вмещающий почти пятнадцать человек и большой кожаный диван, подрабатывающий постелью для своего хозяина в дни высокого градуса напряженности. Ожидающие своей очереди могли пойти в скромную по меркам всего этажа столовую с небольшим столом из канадского дуба, сервантом с напитками, стаканами и бокалами на все случаи жизни и одиноко висящей лампой. Из-за постоянных изменений в планировке и еженедельных перестановок на третьем этаже что-то личное, что изначально должно было остаться за дверью с Минотавром, просочилось в зону Аида.

      Так в распоряжении гостей оказалась шикарная ванная комната. За ней ухаживали, но уже не использовали по назначению, из-за чего она стала походить на музейный экспонат. Лишь угол с унитазом и раковиной около входной двери выдавал самое популярное место в комнате. Как бы аккуратно ни пользовались выделенным кусочком уборной, все равно на плитке появлялись потертости и несмываемые засохшие капли, чье происхождение знать никто бы не хотел. Таким образом, даже в своей личной ванной комнате Джун обзавелся маленьким засранным гетто.

      Теперь в этом трехэтажном проводнике во вседозволенность каждый день и вечер, по новой неприятной им всем традиции, собирались галлеи для получения заданий от Мариуса, чтобы отчитаться об очередном впустую потраченном дне в поисках Мэрси и, раз уж они в «Небосводе», хорошенько выпить.

      4 апреля 1933 года было обычным вторником, второй передачей по дороге к бурным выходным. В «Небосводе» на сцене играло трио из саксофона, рояля и контрабаса. Мариус сидел у самого края дальней барной стойки с большим стаканом почти черного, выдержанного в специальных бочках рома, который заполнялся и светлел с каждой минутой по мере таяния в нем кусочков льда. Мариус никогда не оставлял еду на тарелке или недопитый стакан. После него оставалась только пустая посуда.

      Будучи всегда на работе, особенно сейчас, когда на нем лежало большинство отвратных обязанностей Джуна, тот, чье имя лишний раз не упоминали, оставался на виду и начеку, наблюдая за входящими в «Небосвод». Мариус ожидал Эрни в сопровождении Монетки и Филли. В этот вторник они отставали от графика. Эрни должен был отчитаться до полуночи, когда Джун снова впадет в будничный вечерний запой. Мариус бросил взгляд на свои старые, но надежные часы и дал опаздывающим еще десять минут, прежде чем он возьмет трех галлеев, два «Томми», четыре кольта и поедет на их поиски.

      Если Джун был хорош в играх на опережение конкурентов, то Мариус был на шаг впереди всех, кто умел нажимать на курок. Иначе в Красном кольце было не выжить, когда у тебя в подчинении находилось двести стрелков, а от количества крови на твоих руках сам Люцифер потерял бы сознание.

      Когда прошла половина отведенного ожидаемой троице времени, Мариус начал готовиться к выходу, выпив залпом содержимое стакана. Он уже готовился встать, как резкий шум и грохот, доносившиеся со стороны черного входа, заставили его машинально присесть и крепко схватить заряженный «Томми». Сидящие